Дэвид Моррелл - Испытание

— Не знаю. Может быть, до весны, если не станет слишком холодно. Я еще не думал об этом. А что? Ты боишься здесь заскучать?

— Нет, мне просто интересно, сможем мы покататься на санках, когда выпадет снег?

— Ну, это я тебе обещаю! Нам тут будет чем заняться, не беспокойся.

Сара сдержала зевок.

— А сейчас, я полагаю, тебе пора в постель.

— Не хочу спать. Хочу с вами.

— Солнышко, ты устала. Пойдем. Завтра у нас много дел. Мне надо скосить траву перед домом. Ты мне поможешь?

— Мне не хочется… Спать не хочется!

— Не бойся, твоя кровать вот здесь, прямо за стенкой. Мы же рядом! И ты будешь не одна — мы с мамой тоже скоро придем. — Он встал из кресла и подошел к ней. — Пойдем, малышка!

Она не шевельнулась, но и не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки и отнес в спальню. Просторная кровать с металлическими спинками была покрыта толстым стеганым одеялом. Пижамку они не захватили, поэтому он разрешил ей не раздеваться, только снять носочки. Уложив дочку, он подоткнул одеяло, поцеловал и подошел закрыть окно. Выглянув на всякий случай наружу, он ничего не смог рассмотреть в темноте.

— Папа!

Он обернулся.

— Можно, я буду спать со светом? Сара лежала под одеялом — такая маленькая в этой, большой, мягкой постели — и смотрела на него.

— Ну конечно, можно. Этот дом пока еще чужой для всех нас, сейчас зажгу, тебе будет спокойней.

Он снял стекло с керосиновой лампы на столике рядом с кроватью, чиркнул спичкой и поджег фитиль. Потом вернул стекло на место, подождал, пока пламя разгорится, и подкрутил фитиль, оставив слабый желтоватый огонек.

— Если тебе ночью захочется в туалет, разбуди меня, я тебя провожу, — сказал он, поцеловал дочку еще раз и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Клер стояла у левого окна и смотрела на северо-восток.

— Отсюда видны огни города, — сказала она. Пожалуй, это были не огни, а скорее слабо мерцающее зарево у горизонта. Борн подошел и встал рядом. Оба какое-то время молчали, а потом он вдруг обнял ее и сказал тихо:

— Все будет хорошо.

— Конечно, — ответила Клер. Но ему почудилось какое-то сомнение в ее голосе. Она отвернулась от окна и прижалась к нему грудью. Борн отвел прядь волос от ее лица и поцеловал куда-то за ухом.

— А как же Сара? Она услышит…

— Мы не будем шуметь, — успокоил он.

Потом, когда он сидел в темной гостиной, устремив, взгляд на далекое ночное зарево, пришла мысль: если кому-то захочется застать их врасплох, нет ничего легче, чем подождать за сараем, когда они пойдут в уборную… И никакого шанса на спасение не оставалось, ворвись кто-нибудь в дом, пока они тут на полу занимались любовью.

— Вы продаете лошадей?

— Может быть… Это зависит…

— От чего?

— От многих вещей. Например, от того, зачем они вам нужны, от того, насколько вы в них разбираетесь, наконец, от того, сколько вы собираетесь заплатить.

Борн стоял на растрескавшейся от солнца земле заднего двора ранчо и разглядывал старика хозяина, который откровенно изучал его. Борн долго думал, на какое ранчо ему отправиться — на это, северное, ближе к городу, или подальше, на юг, где располагались еще два. Из осторожности он поехал на юг, но его все равно послали сюда. Жилище выглядело неприглядно — дом покосился и осел в землю, окна грязные, цветочные клумбы давно засохли…

Старик распахнул дверь и вышел к нему, что-то жуя.

— Простите, я не хотел отрывать вас от еды!

— Ничего, я уже пообедал.

Старик с дряблым морщинистым лицом был одет в ковбойские сапоги, выцветшие джинсы и рубаху из грубой ткани навыпуск с темными пятнами пота под мышками. Он сутулился, но под закатанными рукавами угадывались крепкие еще мускулы.

— Так какие лошади вам нужны? — повторил он.

— Мне надо перевезти снаряжение в горы. Я собираюсь заняться охотой.

— Сколько вам нужно?

— Три. Одна — под седло, две — для поклажи.

— Вы поедете сами?

— Да, мне уже приходилось этим заниматься.

— Ваше дело. Только учтите, что лошадки — не голуби, и если с вами в горах что-нибудь случится, они не прилетят сюда с посланием.

Старик направился к сараю, такому же дряхлому и облезлому, как и дом. Борн последовал за ним. За сараем располагался загон с желобом для воды и кормушкой. Яркое солнце слепило глаза.

— Вот, смотрите сами, — предложил хозяин, продолжая что-то жевать. — Все они здесь. Я теперь с лошадьми не работаю, сдаю землю в аренду парню, который живет неподалеку. А лошадок оставил, просто чтобы было чем время занять.