Дэвид Моррелл - Огненный завет (Братство пламени)

Джеррард замолчал, отпил сок и вновь заговорил:

— Вот моя история об уксусе. К сожалению, у нее нет счастливого конца, ибо посевы Гоулда до сих пор травят кислотой, и так будет продолжаться до тех пор, пока мы не примем законы, которые заставят медеплавильщиков и другие производства прекратить вредные выбросы в атмосферу. Причем не только в Америке, но и во всем мире. В Германии и Чехословакии, например, тысячи квадратных километров леса полностью сожжены кислотными дождями.

— Я знаю о таких районах в Европе, — кивнула Тэсс, — но ни разу не слышала вашу историю о фермере из Айовы.

— Тогда напишите об этом статью. Может быть, она подействует, заставит людей задуматься, даст повод обратиться к своему конгрессмену с требованием о введении контроля за промышленностью.

— Обязательно напишу, — ответила Тэсс. — То, что кислотные дожди губят лес, мало волнует людей, если они не видят страшных последствий собственными глазами. Но история, приключившаяся с конкретным человеком, с этим Гоулдом, сделает эту картину зримой.

— И поскольку об этом зашла речь, используйте и другую историю, которую я вам расскажу, — о лягушках. — Джеррард допил сок и поставил стакан на подлокотник. — Главный, герой моего повествования — биолог по имени Ральф Маккуин. Его специальность — амфибии, и каждый год летом он предпринимал экспедицию в район Сьерра-Невады. Десять лет назад Ральф обследовал там тридцать восемь озер и обнаружил, что они кишат желтоногими лягушками. Прошлым летом, вернувшись туда, он не мог поверить увиденному, а точнее, неувиденному. Лягушки остались лишь в одном озере. Потрясенный, биолог попытался узнать, почему они исчезли. Он предположил, что всему виной какой-нибудь смертельный вирус, который буквально уничтожил популяцию лягушек. Но когда прошлой осенью Маккуин оказался на конгрессе герпетологов в Брюсселе, его потрясению не было предела. Оказалось, что Сьерра-Невада — не единственный район, где исчезают лягушки. От коллег он узнал, что то же самое происходит на всей территории Соединенных Штатов, и не только там, но и в других частях мира: в Коста-Рике, Японии, Европе, Австралии, Африке, Индонезии, Малайзии, Южной Америке — везде. Лягушки вымирают, и никто не знает почему, ибо причин на то множество: кислотные дожди, пестициды, загрязнение воды и воздуха, глобальное потепление, слишком сильное ультрафиолетовое излучение, вызванное утончением озонового слоя, может быть, все эти факторы, вместе взятые. Трудно сказать. Самое интересное в лягушках — у них нет защитного покрова, они дышат через кожу и потому очень чувствительны к внешним условиям. Это делает их чрезвычайно восприимчивыми к разрушительным изменениям в окружающей среде. Раньше, спускаясь в шахту, горняки брали с собой клетку с канарейкой, чтобы заранее знать о скоплении ядовитых газов без запаха. Маленькая птаха умирала первой, и у людей оставалось время подняться на поверхность. Возможно, — грустно продолжал Джеррард, — лягушки, вроде этих канареек, предупреждают человечество об опасности. Их массовое исчезновение может быть тревожным сигналом неблагополучия в мире. Больше того, вымирание этого вида земноводных нанесет экологии непоправимый ущерб. Лягушки поедают огромное количество насекомых. Без них мухи и комары — и это лишь часть насекомых, которыми они питаются, — станут размножаться бесконтрольно. В то же время лягушками, питаются некоторые птицы и животные. Если исчезнет их добыча, исчезнут и они. Подумать только, — покачал головой Джеррард, — такие привычные всем нам существа, незаметная деталь природы. Я полагаю, что большинству людей глубоко безразлична судьба лягушек, ибо они не понимают, что эти твари — краеугольный камень природы и их исчезновение — страшный знак, — упавшим голосом безнадежно сказал Джеррард. — Напишите об этом, Тэсс. Это будет эпитафией лягушкам в благодарность за песни, которых мы больше не услышим; предупреждением каждому, кто еще не понял, в какую пропасть катится мир.

— Напишу, непременно напишу, — с чувством ответила Тэсс.

Джеррард, пожав ей руку, добавил:

— Я рассказал вам эти две истории не только потому, что нас с вами заботят одни и те же проблемы или потому что эти темы имеют отношение к вашей работе. У меня была другая причина, связанная с еретиками.

При этих словах Тэсс, насторожившись, вся обратилась в слух.

— Говоря о них, я упустил одно обстоятельство, — продолжал он. — Насколько мы смогли определить, заговор еретиков с целью терроризировать корпорации и внедриться в правительство, убивая политиков, заменять их своими ставленниками, шантажировать всех остальных, чтобы иметь большинство голосов во время прохождения законодательных актов по экологии, обусловлен страхом за будущее Земли. Изображенный на фотографии барельеф символизирует их основную идею. — Джеррард руками словно нарисовал в воздухе невидимый образ. — Добрый бог хочет оплодотворить землю, а злой бог старается ему помешать. Еретики полагают; что сейчас миром правит злой бог, делая все возможное, чтобы уничтожить планету. Я уверен, что вы сможете понять точку зрения еретиков. Свидетельства того, что Земле грозит гибель, — повсюду вокруг нас. Цели у еретиков те же, что у меня и у вас, хотя методы, конечно, недопустимые. Но, признаюсь, в какой-то степени я симпатизирую этим людям . Если человек поставлен в безвыходное положение, если законные методы не работают, он может решиться на отчаянный поступок. Я не оправдываю еретиков, но разделяю их отчаяние, то самое отчаяние, которое заставило меня голосовать в сенате на стороне президентской оппозиции за законопроект о контроле за чистотой атмосферы. Я хочу сказать, что не всегда легко, как полагают многие, распознать, где добро, а где зло. Если еретикам удастся спасти планету, их методы, по большому счету, вероятно, будут оправданы. Я действительно не знаю. Я политик, а не эксперт по этике. Но вот что я вам скажу: временами я колеблюсь, я спрашиваю себя, надо ли преследовать их так безжалостно. Если мои дети доживут до того времени, когда у них появятся внуки, и если эти внуки будут дышать чистым воздухом, пить чистую воду и есть незагрязненную пищу, тогда еретики, возможно, правы. Я просто не знаю. Он внимательно посмотрел на Тэсс, ожидая ее реакции. — Я понимаю, что вы имеете в виду, Алан. Как и вы, я отчасти солидарна с еретиками, по крайней мере, с их целями. Следует наказывать корпорации за безответственность, из правительства надо вывести равнодушных политиков. Мир стоит перед лицом глобального экологического кризиса, это надо понимать и соответственно принимать какие-то меры. Но убийства, Алан, шантаж, загубленные жизни, скорбящие семьи. Я никогда не была сторонницей смертной казни, хотя собственными руками придушила бы капитана «Пэсифик Рим» за то, что этот алкоголик спьяну посадил танкер на риф и сырая нефть чуть не погубила Большой Барьерный риф. Но я не знакома с этим капитаном, не знаю его достоинств и положительных сторон, поэтому мне легко ненавидеть его издалека. Зато я знаю наверняка, что мой друг, которого сожгли в Нью-Йорке, был не согласен с шантажом и убийствами. И Брайан Гамильтон никогда не делал ничего, что вредило бы окружающей среде. И моя мать — благослови Господь ее душу, — была всего лишь простодушной, несчастной, избалованной, трогательно наивной дамой из высшего общества, которая тоже никогда никому не причинила вреда. Несмотря на все ее недостатки, я любила ее, очень любила. Когда еретики убили мою мать, — я до сих пор вижу ее, истекающую кровью, — только ради того, чтобы добраться до меня, все связанное с еретиками стало моей личной проблемой. Изменилось ли мое отношение к смертной казни? Не уверена, но после того, что я пережила, после кошмара нескольких последних дней я хочу во что бы то ни стало найти убийц и рассчитаться с ними. Разве вы не обещали, что они ответят за содеянное? Разве не обещали помочь отплатить им? Джеррард молча кивнул головой.