Дэвид Моррелл: Тотем

Под влиянием импульса, раздраженный медлительностью лифта, Слотер решил спуститься по лестнице: побежал по влажным бетонным ступеням вниз, до первого этажа, а потом и до подвала. Пройдя по коридору, он остановился перед дверью без всякой таблички, а потом вошел в “прихожую”. Из прозекторской не доносилось ни звука. Правда, человек, медленно и вдумчиво рассекающий чужую плоть, производит не слишком много шума, потому что не обращает ни на что внимания. Слотер прошел в прозекторскую, но увидел лишь смятую простыню и пустые столы.

Наверное, Маркл все-таки закончил. Но куда тогда, черт побери, он подевался? Он же прекрасно знал, что Слотер будет его ждать. Куда он ушел? Невоспитанным никак нельзя было назвать старого врача. Слотер, стараясь не выйти под конец из себя, уже хотел было помчаться вон, когда пришедшая мысль остановила его, и он, пройдя в следующий зал, закрыл дверь.

Он почувствовал, что справа от него за створкой двери что-то лежит, и повернулся в ту сторону. Мгновение Слотер не мог двинуться. Внутри у него все похолодело. Он поспешно нагнулся, узнав одежду, но надеялся, что когда маска спадет с лица, то откроет совершенно иного человека.

Но это был Маркл.

Лицо его было передернуто и искажено, похоже, от предсмертного ужаса. Выпученные глаза смотрели наверх. Слотер пощупал запястье. Постарался услышать сердцебиение. Потом, промолвив:

— Господи Иисусе, — он выбежал вон.

Они смотрели на тело старика, лежащее на столе в пункте неотложной помощи. С шеи и из руки высовывались трубки, возле каталки с инструментами лежали две подушечки электрошока, но ЭКГ ничего не показывала, линия была совершенно прямой, без зигзагов, зуммер гудел ровно. Слотер, повернувшись к Аккуму, спросил дрогнувшим голосом:

— Ничего?

— Врачи сделали все, что было в их силах. Я бы именно так и поступил, будь я на их месте. Он умер прежде, чем вы его нашли.

Слотер вновь обреченно посмотрел на Маркла, на его неподвижное тело… Это перекошенное болью лицо…

— Надо хотя бы глаза ему закрыть.

— Им это следовало сделать уже давным-давно.

Аккум наклонился, чтобы выключить зуммер. Потом прикрыл мертвому веки, и Слотер почувствовал, что снова холодный нож полоснул по внутренностям. Он любил этого старика. Ему будет его не хватать.

— Я чувствую себя ответственным за его смерть.

— Не вижу к тому никаких причин.

— Это я подкинул ему работенку на ночь.

— Это не имеет никакого значения. Ясно было, что он умирает. Все это видели. Он мог умереть от усилия, даже переставляя тарелки на столе.

— Да, я знаю, что он смертельно устал, а гибель жены…

— Нет, признаки были очевидными. Он был тяжко болен, это было ясно с первого взгляда.

— И вы позволяли ему работать?

— А что, по-вашему, я еще мог сделать? Если у подобных людей отнимают работу, они лишь быстрее умирают.

Слотер повернулся и взглянул на Аккума. Высок, как и Слотер. Но тоньше. Всегда в темном костюме, контрастирующем с цветом кожи. Темные, почти черные глаза. Длинные, темные, зачесанные со лба назад волосы. Как медэксперт, он должен был понимать, что и сам здорово смахивает если не на труп, то, по крайней мере, на владельца похоронного бюро. Аккум не придавал большого значения внешнему виду. Он просто хорошо, даже очень хорошо, выполнял свою работу — и все. Он очень редко выходил в город, редко встречался с людьми не по делам службы. Семьи не имел. Это сознательное одиночество вряд ли было здоровой реакцией на действительность. Слотер подумал, что они с ним находятся в сходном положении — оба приехали с Востока, оба пережили кризис. Слотер, правда, никогда Аккуму об этом не рассказывал. Но сочувствовал этому человеку: более того — испытывал к нему дружеские чувства, основанные на преданности его своему делу. И все-таки Аккум спокойно наблюдал, как Маркл постепенно гибнет от порока сердца, и давал ему работать, понимая, что это губит старика.

С другой стороны, имея в большинстве своем, дела с мертвецами, Аккум, видимо, стал своего рода фаталистом, клиническим типом, своеобразным Джеком-Потрошителем.

Слотер не знал наверняка, но не хотел осложнять и без того трудные отношения с Аккумом, осуждая его за то, о чем не имел ни малейшего представления.

Слотер все смотрел на него, и Аккум нахмурился.

— Сердечный приступ, но если вы хотите подробностей, я смогу их выдать часика через два.

— Да нет. Можете не торопиться. Неприятно думать о том, что старика начнут потрошить. Можете заняться им утром.