Станислав Кулиш - Автомобильная леди (хроника одного преступления)

— Да нет, но Алевтина. Ивановна… Володя, это же царь- женщина!.. Она говорит, что видит по их рожам, они всё знают. А вы где?

— Боря, мои дела пока плохи. Уже два часа как угнали машину, а мы катаемся по БУТу [1] БУТ — Большой Узбекский тракт. . Я боюсь за девочку. На магистралях его нет, Боря. Вся ГАИ на колёсах, а Клыч как провалился. Боря, вытаскивай пока мамашу этого паршивца!

Алик отъехал ещё с километр и только потом остановил машину. С кривой улыбкой на полных губах он вышел из машины:

Зойка не сразу поняла, что он задумал, но свёрток с ребёнком взяла на руки и тоже вышла.

Ловко, по-хозяйски, Алик открыл чужой багажник и нашёл тяжёлый молоток.

— Ты чего это? — испугалась Зойка.

— Чего? Сейчас мы его по башке — пищать больше не будет. — Алик со зловещей улыбкой поиграл молотком в руке. — Подставляй калган.

Зойка даже не осознала, чего требует от неё Алик, и отвернула одеяльце. Ребёнок, уже заплаканный, поспешно улыбнулся Зойке. Зойка глянула на Алика и инстинктивно отпрянула от него:

— Нет!

— Ты чё? Давай голову!

— Нет, нет!!!

— Давай, говорю! Зачем он нам? Орать ещё тут будет.

Зойка, увидев перекошенное, бледное лица Клыча, поняла, что он сейчас этим молотком вот так просто убьёт ребёнка и ничто его не остановит. Она испугалась и от испуга кинулась на хитрость.

— Клычок, не надо убивать. Ты послушай меня, Клычок…

— А зачем нам такой след? — Клыч уже надвигался на неё.

— Клычок, это же мокруха! За это вышка, Алик! Нам обоим вышка! Не надо мокрухи, Клычок, за угон, даже если застукают, три года дадут. Не больше. А за этого недоноска вышка, понимаешь? Клычок, не пачкай нас кровью, за это нас шлёпнут, и всё.

Она говорила, говорила, торопясь высказать всё, и понимала, что в потоке её слов спасение. Алик всё же слушал её, хотя ещё не остыл.

— Ну и что? Так и будем его возить? Тюкну, и в речку, — настаивал Алик, но уже не так свирепо.

— Не надо, миленький Клычок, этого делать. Пас будут искать, пока не найдут, а там уже никто нас не спасёт. Указ недавно был, за кражу детей — расстрел. Сама читала в газете, по телеку слушала…

— Ну и что с ним делать будем?

— Да прямо здесь, здесь оставим. На дороге прямо, вон там, под деревом… зато живого. Если что, ничего и не видели, ничего не знаем.

— Машину-то искать будут, — Алик откровенно заколебался. При всём нахальном характере упоминание о «вышке» его значительно охладило. Он постепенно сдавался.

— Ну и что ты с ним делать будешь? Вот течёт канал, сунь ею туда.

— Что ты, Клычок! — суетилась Зойка, лишь бы не обозлить Клыча, — я его вот сюда, иод кустик, и пусть себе лежит, какое нам дело. А про машину скажем, тут её нашли. Правда же, Клычок?

Она уложила свёрток с ребёнком под куст тутовника и села в машину:

— Поехали на озёра.

Алик в досаде швырнул под ноги молоток, сел рядом с Зойкой, запустил мотор и включил скорость.

— Клычок, я есть хочу, — виновато протянула Зойка, искоса глянув на Алика.

Он промолчал, потому что и сам давно почувствовал голод, по кроме этой отмычки он из дома утром ничего не взял.

Через пару километров показалась арка с надписью «Зона отдыха «Голубые озёра». И Алик, не заезжая в зону, остановил машину у края дороги.

— Пошли купаться, Зойка.

На Голубых озёрах в будние дни никого не бывает. Они покупались в ближнем к дороге озеру, но и от этого настроения не прибавилось. Сказывались усталость и голод.

— Поехали, — как-то нехотя поднялся Алик, — одевайся.

Когда они дошли до машины, Зойка остановилась около задней дверцы:

— Знаешь, Алик, я дальше не поеду.

— Да ты что? — задохнулся Алик. — Что тут делать собираешься?

— Я к ребёнку вернусь, Алик. Он один там…

— Ты что, сука! — заорал на неё Алик. — Заложить захотела?

И от отчаяния, от безысходности, которые он ещё полностью не осознал, он изо всех сил ударил её по лицу. Она упала около задних колёс, и он, ещё несколько раз ударив её ногой, обутой в кроссовку, завёл машину. Подумал, зло крутнул головой и включил с большим трудом заднюю скорость, чтобы колёсами раздавить, расплющить эту дрянь. Ведь он машину брал, чтобы перед ней похвастаться, с ней покататься, а она, она…

Будь он чуть поопытней, раздавил бы ей голову, лежащую прямо у правого колеса, но он не смог направить машину задним ходом, как надо.

Теперь он ехал вдоль канала один. Впереди показалась развилка. Вправо уходила дорога на Янгиюль, влево на Михайловку. И здесь машина заглохла.