Андреас Винкельман - Слепой инстинкт

— Нет-нет, конечно. Но почему вы приехали?

— Не смогла отговорить твоего отца. Вчера сознание его немного прояснилось и он заявил, что ты уничтожишь магазин. Уничтожишь все, что он построил. Он настаивал на том, чтобы осмотреть лавку. Это случилось вчера, и отец упорно стоял на своем. Сегодня он опять не в себе, но я ему пообещала. И вот мы приехали… — Она внимательно посмотрела на него. — Мальчик мой, с магазином ведь все в порядке, правда? Ты не подвел бы нас, я знаю! Не понимаю, почему твоему отцу пришла в голову эта мысль, но, если дело всей его жизни пойдет прахом, он не переживет этого… и я тоже.

— Мама, ну конечно, с магазином все в порядке. Признаться, я даже думаю о том, чтобы нанять кого-нибудь себе в подмогу! — Он покачал головой. — Не знаю, как только папа мог предположить такое.

Естественно, он знал. Значит, старик все-таки услышал его слова. Проклятье! Нельзя было допускать такую оплошность.

Мать смотрела на него все тем же пронзительным взглядом, точно таким же, как во времена его детства, когда он пытался солгать родителям о том, как обстоят дела в школе.

— Ну что ж… — Мать поджала верхнюю губу. Выглядело это омерзительно. — Раз уж мы приехали, то в любом случае заглянем в магазинчик. Ты ведь не против, верно?

— Что ты, мама, как я могу быть против? К сожалению, у меня сейчас столько дел, так что… — Он демонстративно посмотрел на часы. — Может быть, вы заедете в другой день, когда все будет поспокойнее?

— Знаешь, что-то я сомневаюсь, что сейчас сюда ворвется толпа клиентов, готовая брать прилавок штурмом, — возразила мать.

Она повернулась к обочине. Кроме ее «мерседеса», поблизости не было ни одного автомобиля. Движение по этой улице почти прекратилось, с тех пор как пару лет назад неподалеку построили новую автостраду. Случайные клиенты теперь сюда не заглядывали.

— Помоги мне с инвалидным креслом, мальчик мой. Папа хочет взглянуть на магазин.

Вздохнув, он покорился судьбе. Спорить с мамой было бессмысленно, так что он просто открыл багажник машины и вытащил сложенное инвалидное кресло. Эта штука была довольно тяжелой, кроме того, он коснулся рукой остатков еды, застрявших в спицах колес. Бог его знает, сколько они там пролежали. Вероятно, мать никогда не чистила это кресло. Сиденье из поропласта воняло мочой. Отец носил подгузники, но они не очень-то помогали.

Ему пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не поморщиться от отвращения. Вытащив инвалидное кресло, он установил его на тротуаре. Тем временем мать расстегивала ремень безопасности на груди отца. Ее толстая дряблая задница торчала из машины.

— Не стой тут дураком, подвинь кресло к дверце! — Лицо матери раскраснелось.

Вытащить отца из машины оказалось непросто: старик был довольно высоким и полным и ничуть не помогал им. Отец мог простоять пару секунд, но сперва нужно было придать его телу правильное положение. К счастью, мать не заставляла его пересаживать отца в кресло, она всегда занималась этим сама.

Наконец все устроилось.

Он украдкой покосился на отца.

Лицо старика выглядело так же равнодушно, как и всегда: мутные остекленевшие глаза, расслабленные губы. Но, как оказалось, верить в его болезнь не стоило. С одной стороны, ему было радостно оттого, что отец услышал его слова, с другой же стороны, старик, оказывается, способен на проблески мысли. А это плохо.

Или…

А вдруг все это ложь?

Он взглянул на мать. Та суетилась вокруг кресла, пристегивая ремни и поправляя одежду отца. Не забыла она и о его шляпе — не мог же он показаться в городе без шляпы! Сейчас мать была в своей стихии: она любила все контролировать, решать, что нужно делать, что говорить.

Может, она использовала волю отца как предлог? А на самом деле просто подслушала их разговор? Мать была вполне способна на такое.

По его телу прошла горячая волна ненависти. Он представил себе, как на улицу сворачивает грузовик, сбивает мать, ломает все кости в ее теле. Он словно во сне видел перед собой эту картину: мать неосторожно ступает на проезжую часть, не заметив грузовика. Огромная решетка радиатора бьет ее по ногам, тело валится под машину, громадные шины перемалывают его, — сперва одна, потом вторая, — так что на асфальте остается только кровавое месиво.

— Мальчик мой, не стой дураком, открывай магазин! — прикрикнула на него мать, рассеивая сладкий морок мечты.

Мечты редко воплощаются в реальность, а уж самые заветные и подавно.

Пройдя вперед, он открыл дверь лавки.