Андреас Винкельман - Слепой инстинкт

Нет! Откладывать дальше было нельзя, да и вряд ли ей представится более удобная возможность, чем сегодня вечером. Час назад Франциска отправилась в свою комнату, сказавшись уставшей, но это был лишь предлог для того, чтобы заманить спать маму. Ее план сработал, мама уже давно спала, и Франциска слышала ее похрапывание в соседней комнате. Это хорошо. Для такого серьезного разговора они с отцом должны остаться наедине. Папа говорил, что посидит в гостиной подольше, он хотел посмотреть бокс.

Франциска вышла в коридор, словно сама собиралась сейчас ступить на ринг. Проклятье, ну почему ей так тяжело? Подобные разговоры совершенно нормальны, любой отец поговорит о таком со своей дочерью.

С каждой пройденной ступенькой гул телевизора становился громче. Краткий путь от подножья лестницы до двери гостиной стал для Франциски чем-то вроде временного шлюза: каждый шаг уводил ее в прошлое. Она словно превратилась в малышку Франци десяти лет от роду, босую девчушку, крадущуюся на цыпочках по длиннющему коридору. Тогда она прижимала кулачки к щекам, изо всех сил стараясь не издавать ни звука. В такое время она уже должна была спать, но что-то тревожило ее, пугало, и тогда девочка вставала и кралась по лестнице, надеясь застать папу у телевизора или за письменным столом.

Остановившись в дверном проеме, Франциска посмотрела на отца. Он сразу же заметил ее, наверное, услышал шуршание на лестнице и повернулся к дочери. Его лицо в обрамлении жидких седых волос было покрыто морщинками, под глазами виднелись мешки, кожу усеивали старческие пятна. Он по-прежнему оставался ее папочкой, на его губах играла все та же искренняя улыбка, но вот ни силы, ни уверенности в нем больше не было. Часть он потерял, когда кончилось детство его дочери, остальное забрала болезнь.

— Эй, Франци, — хрипло проговорил он. — Что случилось? Не спится?

Кивнув, девушка подошла к нему и опустилась рядом на диван.

— На самом деле я очень устала, но не могу уснуть.

— Да, это мне знакомо. Мы с тобой выпили слишком много кофе за ужином.

Вот он, ее отец. Всегда готовый все объяснить, да так, чтобы это звучало убедительно и устраняло любые поводы для беспокойства.

— Посиди со мной немного. Можем вместе посмотреть бой. Раньше ты любила бокс.

Последнее предложение отец проговорил немного смущенно, но это было вполне понятно. Когда Франциске исполнилось двадцать, она начала встречаться с Борисом, боксером-любителем, упустившим возможность войти в профессиональную лигу и утешавшимся наркотиками и мелкими интрижками с другими женщинами. Его отношения с Франциской продлились семь лет. Отец не доверял ему с самого начала, но кто же будет слушать советы родителей, впервые влюбившись!

— Я тогда ослепла от любви! — Франциска закатила глаза. — Принести пива? — она сменила тему.

Отец немного подумал, взвешивая все за и против.

— Давай, — наконец решился он. — Сам я не стал бы пить, но с тобой… почему бы и нет.

— Хорошо.

Выйдя на кухню, Франциска взяла из холодильника две бутылки и поспешно вернулась в комнату. Забравшись с ногами на диван, она устроилась поудобнее. Они с отцом открыли пиво, чокнулись и выпили. Франциска уже давно так не наслаждалась алкоголем.

— Опаздывают, как всегда, — отец махнул бутылкой в сторону телевизора. — Пока идет предварительный бой. Ничего интересного, но тут уж ничего не поделаешь. Мама спит?

— Да, уснула уже. Храпит вовсю.

Отец улыбнулся.

— Да уж, когда женщины стареют, они храпят еще похлеще мужчин.

— Самозащита, — ухмыльнулась Франциска.

— Думаешь?

Она кивнула. Они с отцом сидели молча, попивая пиво и наблюдая за скучной предварительной игрой. Франциска наслаждалась возможностью немного побыть ребенком. Ей всегда нравилось сидеть молча рядом с отцом, но в этот раз все было не так.

Она приехала в дом родителей перед обедом, и весь вечер они болтали о том о сем, так что все, в общем-то, было уже сказано. Но в том-то и дело, что «в общем-то», и потому их молчание с каждым мгновением становилось все более гнетущим, оно требовало от Франциски действий.

— Ну говори уже, — вдруг сказал папа.

— Что? — опешила девушка.

Он не сводил глаз с экрана.

— Тебе есть что сказать мне, и я слышу, как эти непроизнесенные слова вопят в твоей душе. И нужно быть дураком, чтобы не понять, почему так происходит. Так что давай поговорим, прежде чем начнется игра… — Отец все-таки повернул голову, глаза у него слезились, хотя в последнее время это происходило постоянно.