Вспышка гнева неожиданно погасла. Впереди, на шумном перекрестке, среди остановленных красным огнем светофора пешеходов, он заметил высокого, стройного мальчишку с длинными волосами, покатыми плечами и узкими бедрами. Тот притопывал ногой в такт неслышной остальным музыке. Мальчишке было лет пятнадцать. Куртка с изображением какой-то рок-звезды, выцветшие почти до белизны джинсы, высокие кроссовки зеленого цвета с фирменными знаками. Со спины парнишка был так похож на Джереми, что сердце Питтмана будто сжали тисками. Но когда юноша повернул голову, чтобы переброситься словом с попутчиком, оказалось, что у него с Джереми нет ничего общего. Твердый подбородок, здоровый цвет лица, великолепные зубы, не то что у Джереми, которому приходилось носить во рту проволочную стяжку для исправления формы зубов. Но далекий от физического совершенства Джереми был образцовым сыном. Конечно, и с ним возникали проблемы, он не всегда получал отличные оценки, не всегда был достаточно уважительным к родителям, но как его Питтману не хватало! Наделенный удивительным чувством юмора, мальчик нес в себе столько радости, что жизнь рядом с ним казалась лучше, светлее.
«Теперь все это кончилось», — подумал Питтман.
Короткая вспышка гнева, которую он ощутил, размышляя о Миллгейте, не имела больше никакого значения. Она пришла из иного времени, иной жизни, из прошлого — еще до болезни Джереми. Питтмана выводили из себя намерения Берта. Что он вообразил! Неужели какое-то паршивое задание написать о Джонатане Миллгейте может отвлечь Питтмана от его скорби?
Да он просто оскорбил память мальчика. Пусть оставит эту идею.
Нет. Надо сдержать данное слово. Нельзя оставаться в долгу перед кем бы то ни было.
В былые времена Питтман отправился бы в подвальный этаж, где хранились микрофильмы всех изданий газеты за прошлые годы, и нашел бы в главном каталоге карточки «Миллгейт» и «Большие советники» с указанием номеров «Кроникл» и тех полос, где они упоминались. Затем просмотрел бы микрофильмы. По традиции место хранения микрофильмов именовалось моргом. И хотя потом на смену микрофильмам пришли электронные базы данных, Питтману, поглощенному мыслью о смерти, казалось, что он входит в морг, когда, усаживаясь за компьютер, он нажимал клавиши, открывавшие доступ к архивам.
Питтмана нисколько не удивила довольно скупая информация о Миллгейте, ведь он почти не появлялся на публике. С того времени, когда семь лет назад Питтман проводил свое расследование, появилось всего несколько крошечных сообщений. Миллгейт и остальные «Большие советники», уже не связанные напрямую с правительством, но все еще пользующиеся огромным влиянием, присутствуют на обеде в Белом доме в честь вручения Миллгейту «Медали Свободы» — высшей американской награды для гражданских лиц. Миллгейт сопровождает президента на борту «Эйр Форс-1» в Женеву на конференцию по проблемам мировой экономики. Миллгейт создает институт по изучению процессов реконструкции России в посткоммунистический период. Миллгейт выступает перед сенатским комитетом с речью в поддержку кандидата на пост верховного судьи — по странному совпадению сына одного из «Больших советников».
Зазвонил телефон.
Питтману сообщили, что при пожаре погибла женщина пятидесяти двух лет, незамужняя, бездетная, безработная. Не связанная с какими-либо обществами или организациями. Не имевшая никаких родственников, кроме брата, с которым беседовал Питтман. Все ясно. Траурное объявление в газете должно быть максимально кратким. Брат не пожелал, чтобы его имя упоминалось, опасаясь нашествия кредиторов погибшей сестры.
Бессмысленность земного существования этой женщины ввергла Питтмана в еще большую тоску. Закончив разговор, он в унынии покачал головой и покосился на циферблат часов. Без нескольких минут три. Мрачные тона, в которых Питтман видел все окружающее, стали еще темнее.
Опять зазвонил телефон.
На этот раз в трубке раздался голос Берта Форсита:
— Как дела с некрологом Миллгейта?
— Он что?..
— Пока в реанимации.
— Очень мало фактов. Сделаю к концу дня.
— Не жалуйся, что мало фактов, — сказал Берт. — Они есть. И мы оба это знаем. Материал должен быть весомым. Семь лет назад ты так легко не сдался бы. Копай глубже. В те времена, помню, ты сетовал, что никак не можешь повидаться с Миллгейтом. Что ж, сейчас его местонахождение известно. Я уже не говорю о родственниках и знакомых, которые сидят около него в больнице. Поговори с ними. Попробуй пробраться в палату и побеседовать с Миллгейтом.
Читать дальше