Дэвид Моррелл - Крайние меры

— Порядок. Какая еще нужна система?

— Так и знала, — прозвучал металлический голос.

Питтман и Брайан обернулись.

Глэдис, видимо, подслушивавшая под дверью, распахнула ее и ворвалась в кабинет.

— Тебя нельзя ни на минуту оставить! Того и гляди снова влипнешь в историю!

— В историю?

— Ты влезаешь в чужие системы! Опять захотелось в тюрьму?

— Ну что вы? — вмешался Питтман. — Я просто показывал Брайану свою работу.

— Убирайтесь из моего дома!

— Мы получили доступ к моим файлам в...

— Вранье! Вы не Эд Гарнер. Вы Мэтью Питтман. Я видела вашу фотографию в передаче Си-Эн-Эн. — Глэдис выдернула шнур телефона из модема. — Сейчас позвоню в полицию.

Информация с экрана исчезла. Глэдис поднесла трубку к уху и набрала 911.

— Подожди, — запротестовал было Брайан.

Из другой комнаты донесся плач младенца.

— Прошу вас, — сказал Питтман.

Глэдис заговорила в трубку телефона:

— Мое имя Глэдис Ботулфсон. Я живу на... Питтман нажал на рычаг.

— Вы, Глэдис, совершаете непоправимую глупость.

— Я не желаю видеть убийцу рядом с моим крошкой.

— Вы не понимаете...

Взгляды их скрестились.

Зазвонил телефон.

Глэдис встрепенулась.

— Это полиция, — сказал Питтман. — У них стоит автоматический определитель номеров.

Глэдис пыталась оторвать его руку от аппарата. Но Питтман другой рукой схватил ее за запястье.

— Не делайте этого. Подумайте. Вам понравится, если вашего мужа вновь отправят в тюрьму?

— Что?!

Телефон не умолкал.

— Содействие убийце, находящемуся в бегах, — заявил Питтман. — Оказание помощи в нелегальном доступе к компьютерным файлам.

Брайана выпустят из тюрьмы, когда ваш крошка уже будет старшеклассником.

Глаза у Глэдис округлились.

Телефон вновь зазвонил.

Питтман взял у нее трубку и снял ладонь с рычага.

— Хэлло!.. Да, Глэдис Ботулфсон живет здесь... Да, знаю, она звонила. Мы тут немного повздорили. Она?.. Рядом. Передаю ей трубку.

Глэдис посмотрела в ту сторону, откуда доносился вопль ребенка, покосилась на Брайана и остановила взгляд на Питтмане. Ее тонкие губы побелели от напряжения, потом шевельнулись:

— Да, говорит Глэдис Ботулфсон. Прошу извинить за беспокойство. Мы поссорились, и я позвонила в полицию, чтобы припугнуть его... Да, знаю, использование номера 911 без достаточных на то оснований — серьезный проступок... Это больше не повторится... Все в порядке. Помощь не требуется. Благодарю вас.

Глэдис положила трубку, потирая запястье, и сказала упавшим голосом:

— Убирайтесь.

Питтман поднял спортивную сумку.

— Спасибо, Брайан, что помог войти в контакт с моей газетой. — Говоря это, он пристально смотрел Брайану в глаза, тем самым предупреждая, чтобы тот не говорил правду жене.

— Не стоит благодарности.

— Уходите же! Сколько раз можно повторять?

— Было очень приятно познакомиться.

Подходя к лифту, Питтман все еще слышал громкий, прокурорский голос миссис Ботулфсон.

Питтман надеялся перехватить у Брайана немного деньжат, но теперь об этом не могло быть и речи. У него в кармане оставалась долларовая бумажка и две монеты, десятицентовая и пятицентовая. Он направился к станции сабвея, чтобы снова вернуться в Манхэттен, не очень представляя себе, как это сделает, поскольку денег на жетон не хватало. Все больше и больше давали себя знать голод и усталость. Не покидало ощущение, что он потерпел фиаско.

Машины, стоявшие рядом с похоронной конторой, вновь вызвали гнетущую боль расставания с Джереми: закрытый гроб, фотография, одноклассники сына, пришедшие проститься, Берт (теперь и Берт мертв), ссоры с женой, сейчас уже бывшей («Это ты во всем виноват, — твердила она. — Следовало раньше обратиться к врачу»).

После погребения все собрались в похоронной конторе на поминки с сэндвичами и соболезнованиями. Питтман был настолько подавлен, что не мог слова вымолвить, хотя бы поблагодарить за сочувствие. Он машинально взял предложенный сэндвич, но чуть не подавился этим ломтем ржаного хлеба с тонким, как папиросная бумага, кусочком индейки. Еще тогда на него накатила депрессия, серая, как туман.

Вот и сейчас этот туман словно придавил его своей тяжестью. И только страх заставлял двигаться, адреналин в крови толкал вперед. Силы иссякли, уступив место летаргии и отчаянию. Питтман не знал, способен ли на дальнейшие действия.

" — Может быть, обратиться в полицию? Пусть разберутся во всем.

— А что, если кто-нибудь преодолеет полицейские заслоны и прикончит тебя?