Дэвид Моррелл - Крайние меры

Питтман разглядывал посетителей, ожидающих вестей о пациентах. В иных обстоятельствах, находясь в больнице, он думал бы о Джереми, о его смерти. Но бесчисленные события и проблемы почти вытеснили из головы эти мысли. Однако он по-прежнему обожал Джереми и старался выжить, чтобы еще больше любить его и всегда помнить.

Да, выжить. Во что бы то ни стало. И для этого он сделает все.

Из комнаты медсестры появилась Джилл. Ее свитер и джинсы выглядели изрядно помятыми. Голубые глаза, казалось, померкли от утомления. Девушка устало провела ладонью по волосам.

— Что нового? — поинтересовался Питтман.

— С сердцем, похоже, все в порядке. Но исследования еще не закончены. — Джилл рухнула на стул рядом с ним. — Врачи склонны думать, что все это результат крайнего переутомления. Хотят оставить его на ночь для наблюдения.

— Здесь он в безопасности. Никому не придет в голову искать его в больнице Фэрфакса.

— При условии, что он будет держать язык за зубами.

— Надеюсь, в своем нынешнем состоянии он вряд ли захочет звонить по телефону. Не станет афишировать свое местопребывание.

Миссис Пейдж поднялась и сухо произнесла:

— Брэдфорд здесь не единственный, кто пребывает в состоянии крайнего переутомления. — Она повернулась к слуге: — Джордж, вы были очень добры, оставшись со мной. Но сейчас вам необходимо позаботиться о себе. Вам нужен отдых. Кроме того, вы должны позвонить родным, чтобы не беспокоились. Сделайте это и отправляйтесь домой.

После некоторого колебания Джордж произнес:

— Вы уверены, мэм, что это небезопасно? Ведь и за моим домом могли установить наблюдение. Допросят меня и заставят сказать, где вы.

— А вы и знать об этом не будете, — возразила миссис Пейдж.

— Джордж прав, — вмешался Питтман. — Они все равно станут пытать его, чтобы выяснить, где вы. Зачем же ему рисковать?

— Нет, мэм, я лучше останусь с вами, потому что нужен вам сейчас больше, чем когда бы то ни было, — сказал Джордж.

Мотель компании «Холидей Инн» находится к западу от Фэрфакса на 29-й дороге, неподалеку от места пребывания оставшихся в живых «Больших советников». Некоторое время Питтман размышлял по поводу того, как они смогут расплатиться за ночлег. Ни у Джилл, ни у него денег почти не осталось. Использовать кредитную карточку Джилл нельзя. Карточку миссис Пейдж тоже, ее имя настолько известно в окрестностях Вашингтона, что не может не привлечь внимания. Кроме того, полиция и Юстас Гэбл наверняка предупредили кого надо, чтобы немедленно сообщили, если кто-то попытается воспользоваться кредитной карточкой Вивиан Пейдж.

Проблема казалась неразрешимой, пока Питтман не сообразил, что вне подозрения только слуга миссис Пейдж. Пока полиция и «Большие советники» вспомнят о нем и установят его фамилию, пройдет немало времени. А отдых им всем просто необходим.

Они оставались в тени парковочной площадки, пока Джордж в ярко освещенном вестибюле мотеля улаживал все дела. Комнаты оказались в стороне от главного входа, на втором этаже, и смотрели окнами во двор. Держась за Джилл, Питтман с трудом взобрался на второй этаж и обратился к миссис Пейдж и Джорджу:

— Мы не можем рисковать. Не позднее семи необходимо уехать отсюда.

Миссис Пейдж удивилась. Видимо, не привыкла просыпаться так рано. Однако согласно кивнула, лишь зябко обняв себя за плечи.

— И помните, звонить отсюда нельзя. Ни в коем случае!

На этот раз кивнули оба: миссис Пейдж и Джордж.

— Спокойной ночи, — произнес Питтман.

— Я только об этом и мечтаю, — ответила миссис Пейдж.

Проследив, как миссис Пейдж и Джордж разошлись по своим комнатам, Питтман открыл дверь номера, который оставил для себя и Джилл. Они внесли в комнату спортивную сумку и чемоданчик, поставили на пол и заперли дверь. Номер оказался чистым и удобным, но Джилл и Питтман ничего не замечали. Они лишь посмотрели друг на друга и нежно обнялись.

Они стояли так довольно долго. Питтману казалось, что он способен, несмотря на усталость, не выпускать Джилл из объятий до самого утра.

Но боль в ногах давала о себе знать. Взяв Джилл за руку, он усадил ее на кровать и сам сел рядом.

— Мне кажется, мы выпутаемся из этой истории, — сказал Питтман. — Но больше всего я боюсь надежды. Однажды я уже надеялся, но надежда оказалась тщетной.

Джилл провела рукой по его щеке и сказала: — Мы выберемся. Непременно. Заставим надежду сбыться.

— Конечно. — Питтман произнес это не так уверенно, как Джилл. Он нежно поцеловал девушку, поднялся, снял пиджак. Кольт, который он так и не успел перезарядить, находился в сумке. Но «беретта», конфискованная у Джилл, торчала сзади за поясом. Он с облегчением вытащил пистолет и положил на телевизионный столик. Спина болела от острых углов оружия.