— В бункере.
— Я тогда сказал, что тот, кто умеет использовать адреналин, выбирая бой, не может называться храбрецом. Но человек вроде вас, способный действовать, несмотря на страх, человек, который хочет убежать, но встречает угрозу лицом к лицу, действительно может называться храбрым.
— Не надо мне льстить. Все, чего я хочу, — это избавиться от моих врагов.
— Я могу открыть тумбочку и показать вам кое-что? — спросил Кавано.
— Медленно.
Кавано открыл тумбочку кончиками пальцев левой руки.
— Бюстгальтеры. Колготки. Я давно вышел из возраста, в котором забавляются с переодеванием.
— Что? — переспросил Прескотт, покраснев.
— В ванной вы найдете женский туалетный набор. Лак для волос. Губная помада. Крем для лица. Косметическая бритва. Я хочу, чтобы у вас не осталось никаких сомнений в том, что вместе со мной была женщина.
— Хорошо, верю, — с явным неудовольствием ответил Прескотт. — Вопрос лишь в том, действительно ли ее похитили.
Кавано вытащил из кармана куртки листок бумаги, который дала ему Грейс. Потом он подошел к телефону, нажал "9", чтобы перейти на городскую связь, включил громкую связь и набрал номер мобильного телефона Грейс.
Они сидели на кроватях друг напротив друга. Прескотт продолжал держать Кавано на прицеле.
Гудок.
Второй.
Кавано уже начал беспокоиться, сможет ли он связаться с Грейс.
— Алло, — произнес жесткий женский голос.
Кавано посмотрел на Прескотта, как бы спрашивая, узнал ли он голос.
Губы Прескотта побелели.
Мобильный телефон давал небольшие помехи. «Хорошо, — подумал Кавано. — Это скроет глухой звук, который бывает, когда говоришь по громкой связи».
— Это я, — сказал он.
— Надеюсь, у тебя хорошие новости.
— Я достал Прескотта.
— Он мертв?
— Сначала я хочу услышать голос моей жены.
— Я спрашиваю, он мертв?
— А я говорю, что сначала хочу услышать голос моей жены.
Сквозь шум помех послышались приглушенные голоса.
— Скажи ему, что ты в порядке, — услышал Кавано резкий голос Грейс.
Ни звука.
— Ради Христа, скажи ему!
— Я... Я в порядке.
Голос Джэми был напряженным, словно от боли. У Кавано перехватило горло.
— Итак, она в порядке, — снова заговорила Грейс. — Что насчет Прескотта?
— Черт побери, что ты с ней сделала?
— Ничего, кроме того, что могла сделать максимально болезненным.
Кавано представилось покрытое кровью лицо Джэми.
— Чем быстрее ты получишь ее обратно, тем быстрее сможешь со всей любовью и нежностью позаботиться о ней, — насмешливо проговорила Грейс. — Прескотт. Ты сказал, что у тебя хорошие новости. Он мертв?
— Нет.
— Тогда это вовсе не хорошие новости. Почему ты не убил его?
Кавано снова молча посмотрел на Прескотта, словно утверждая: видишь, я говорил правду.
Бритая голова Прескотта блестела от пота.
— Я хочу иметь гарантию того, что получу назад свою жену, — сказал Кавано.
— Ты не веришь, что я выполню свою часть сделки?
— Если я привезу тебе труп — нет. Зачем тебе тогда отдавать мне мою жену? А сейчас мы можем поторговаться. Когда я увижу свою жену, ты увидишь Прескотта. Когда ты отпустишь ее, я отпущу Прескотта. После этого делай с ним все, что тебе вздумается.
— Проклятье, мы так не договаривались.
— Но это будет именно так.
В трубке слышалось только шипение.
— Я не люблю, когда на меня давят, — наконец сказала Грейс.
— Ты должна радоваться. Ты говорила, что твои шефы хотели получить от тебя отчет о задании завтра утром. Сейчас у тебя есть шанс перевыполнить обязательство. Верни мне жену, и получишь Прескотта. И все наши проблемы разрешатся.
Грейс вновь замолчала. Потом она тяжело вздохнула.
— Хорошо. Где устроим обмен?
Кавано в третий раз посмотрел на Прескотта. По дороге в мотель они уже обсуждали детали процедуры обмена в том случае, если Кавано предоставит доказательства своей правоты и Прескотт согласится с его доводами. Прескотт хорошо изучил район Кармеля и принял решение.
— Двадцать четыре километра к югу от Кармеля, по Первому шоссе. Дорога, уходящая в горы. На знаке написано: «Историческая достопримечательность».
— Этого мне только не хватало. Что за достопримечательность?
— Каменная часовня. Ее построил отшельник в 1906 году. До этого он был банкиром. Его семья погибла во время землетрясения в Сан-Франциско. Часовня уже давно обрушилась. Вряд ли там кто-нибудь появится.
— Откуда ты знаешь об этом месте?
Читать дальше