Дэвид Моррелл - Лига «Ночь и туман»

— Разве так встречают гостей?

— Кто вы?

— Я думаю, вы уже знаете, — сказал Авидан. Стоя рядом с Йозефом, он поднял руку и откинул брезент со входа в кузов грузовика. — Прикажи своим охранникам опустить автоматы.

Задний борт грузовика откинулся. В кузове сидел пожилой бородатый человек и целился из пулемета.

— Раз уж ты занимаешься торговлей оружием, то понимаешь, какой ущерб при скоростной стрельбе могут причинить пули тридцатого калибра. Даже если кто-нибудь сейчас в меня выстрелит, рефлекс заставит меня нажать на курок. Я прицелился прямо тебе в грудь. Пожалуйста, делай то, что тебе говорят мои друзья, и прикажи охранникам опустить автоматы.

— Если тебе нужен дополнительный стимул, загляни в кузов, — сказал Йозеф.

— Подойди поближе, я хочу, чтобы ты рассмотрел в подробностях, — сказал Эфраим.

Хэлловэй сделал два неверных шага к грузовику и побледнел, увидев, что было в кузове.

На полу, скованные цепью, лежали худые отцы с пепельно-серыми лицами. Пожилой человек, охраняющий пленников, приставил ствол автомата к голове отца Хэлловэя.

— Боже мой. — Хэлловэй схватился за живот, будто его вот-вот вырвет.

— Прикажи охранникам положить автоматы на землю, или мы расстреляем пленников, — сказал Йозеф и вытащил “беретту” из ветровки.

— Положите оружие, — сказал Хэлловэй охранникам. Они положили автоматы на газон. Йозеф обыскал их, нашел несколько пистолетов и приказал им лечь на землю лицом вниз.

— Зачем вы это делаете? — спросил Хэлловэй. — Чего вы хотите?

— Разве еще не понятно? — спросил Эфраим. — Мы приехали обсудить нацистские расовые теории.

Дверь в особняк открылась. Один за другим с поднятыми руками и искаженными от страха лицами из дома выходили члены группы Хэлловэя. За ними шли два пожилых человека с “узи” в руках.

— А, — сказал Эфраим, — остальная часть аудитории соизволила присоединиться к нам.

— Я не понимаю, что вы думаете делать, — крикнул один из группы Хэлловэя, — но…

— Мистер Миллер, — сказал Йозеф, — пожалуйста, заткнитесь.

— Вы не сможете сохранить это в тайне! Вы не можете… — Йозеф ударил его “береттой” по голове. Миллер упал на гравий. Он стонал, держась за окровавленную голову.

— Кто-нибудь желает высказаться? — спросил Йозеф.

Группа испуганно смотрела на кровь, стекающую по лицу Миллера.

— Очень хорошо, — сказал Йозеф.

С двух сторон дома появились еще пожилые люди с “узи” в руках.

— Вы устранили остальных охранников? — спросил Эфраим.

— Периметр охранялся. Мы проверили все комнаты в доме.

— В таком случае пора начинать, — Эфраим шагнул к грузовику.

— Что бы вы ни собирались делать, это неправильно, — сказал мужчина мексиканского вида.

— Розенберг, тебе не стоит говорить мне, что правильно, а что неправильно. Ты и Хэлловэй — отличное доказательство того, что сыновья наследуют пороки своих отцов.

— О чем это вы?

— Об оружии, которое вы продали ливийцам, чтобы те использовали его против Израиля.

— Вы знаете?..

— Оружие теперь в руках израильтян. У Розенберга отвисла челюсть.

— Хотя ты не собирался этого делать, ты помог защитить мой народ, который твой отец так хотел уничтожить, — сказал Эфраим. Он подошел к грузовику и скинул на землю лопаты.

— Возьмите их. Вы все. — Он скинул на землю еще несколько лопат. — Мы привезли достаточно, хватит на всех. Мы не можем тратить на это весь день. Эффективность — это то, что всегда рекомендовали ваши отцы. Коллективная работа. Организация.

— Лопаты? — Хэлловэй побледнел. — Что вы…

— Будете копать яму, конечно. Большую, глубокую яму.

— Вы сошли с ума!

— А ваши отцы были нормальными, когда заставляли евреев рыть для других евреев? Или убийство евреев — это разумное занятие? Разумно ли это, когда казнят палачей? Берите лопаты!

Подталкиваемая “узи” группа, спотыкаясь, пошла вперед.

— Будем копать за домом, чтобы не было видно с дороги, — сказал Эфраим. — Уверен, вам интересно узнать, что с вами сделают после того, как вы выкопаете яму. Заставим ли мы вас наблюдать смерть ваших отцов, а потом расстреляем, как ваши отцы расстреливали тех, кому приказывали копать ямы для захоронений? Мы предлагаем вам тот же выбор, какой предлагали ваши отцы своим жертвам. Сотрудничайте с нами, и мы отпустим вас. Копайте, а мы посмотрим. Как сильно вы любите своих отцов? Многие евреи сталкивались с таким вопросом во время войны. Если ваш отец погибнет, есть ли смысл приносить себя в жертву, отказываясь действовать, и умереть вместе с ним? Или более разумно сотрудничать с палачами и воспользоваться шансом остаться в живых? Интересная дилемма. Если вы откажетесь копать, мы убьем вас. Если подчинитесь… — Эфраим развел руками. — Кто знает?