Дэвид Моррелл - Человек без лица

— Прекрасно. — Бьюкенен автоматически осматривал улицу, пешеходов, проносящиеся мимо автомобили. Вдруг, глядя через плечо Вудфилда, он заметил в глубине улицы, среди снующей по тротуару толпы, женщину. Американка. Около тридцати лет. Рыжеволосая. Привлекательная. Высокая. С хорошей фигурой. Одета в бежевые брюки и желтую блузку. Но Бьюкенен заметил ее не из-за роста, фигуры, цвета волос или черт лица. Лица-то он как раз и не видел. Потому что его закрывал фотоаппарат. Она стояла на бордюре, неподвижная в потоке мексиканцев, и фотографировала его.

— Подождите минутку, — сказал Бьюкенен Вудфилду. Он направился к ней, но она заметила его приближение, моментально опустила фотоаппарат, повернулась, быстро пошла прочь и скрылась за углом. От жары и духоты голова у него болела все сильнее. Воспаленная рана отнимала у него последние силы. Приступ головокружения заставил его остановиться.

— В чем дело? — спросил Вудфилд.

Бьюкенен не ответил.

— Вы вроде куда-то направлялись?

Нахмурившись, Бьюкенен посмотрел на угол, потом повернулся к машине.

— Да, вместе с вами. — Он открыл дверцу. — Поехали скорее. Найдите телефон. Посадите меня на самолет до Майами.

По пути в аэропорт Бьюкенен не переставая думал о той рыжеволосой женщине. Зачем она его фотографировала? Может, это была самая обыкновенная туристка, а он случайно оказался на переднем плане, когда она фотографировала какое-то живописное здание? Возможно. Но если так, то почему она поспешила уйти, как только он направился к ней? Совпадение? Бьюкенен не мог позволить себе принять такое объяснение. Слишком многое пошло не так, как надо. И ничего простого вообще не существует. А если она не просто туристка, то кто же она такая? И снова он спрашивал себя: зачем она меня фотографировала? Отсутствие ответа беспокоило его не меньше, чем возможные неприятности, которые сулил этот инцидент. Лишь одно обстоятельство служило ему утешением. Когда она опустила фотоаппарат и поворачивалась, собираясь уйти, он хорошо рассмотрел ее лицо.

И будет его помнить.

Среди множества яхт, заполнявших знаменитую бухту этого курорта, одна в особенности привлекла к себе внимание Эстебана Дельгадо. Она казалась ослепительно белой на фоне переливчатой зеленоватой голубизны Тихого океана. Яхта была около двухсот футов длиной, насколько он мог судить, сравнивая ее со знакомыми ориентирами на суше. Она имела три палубы, а наверху располагался вертолет. Она была вылеплена так, что линии палуб закруглялись подобно лезвию охотничьего ножа, сходясь на острие носа яхты. Просторный солярий, расположенный на корме таким образом, что позволял незаметно подглядывать за всем происходящим там из окон нависающих над ним палуб, показался ему ужасно знакомым. Если бы он не был абсолютно уверен, если бы его помощник меньше часа назад не сообщил ему проверенную информацию, то Дельгадо готов был бы поклясться, что эта красавица-яхта не просто напоминает причину его бессонных ночей и язвенной болезни, а и на самом деле есть та самая яхта, принадлежащая его врагу и так часто фигурирующая в его ночных кошмарах. И совершенно не важно, что эта яхта называется «Аншлаг», а та , наводящая ужас, — «Посейдон», ибо Дельгадо было доведен преследованием до той стадии паранойи, когда уже мог подозревать, что название яхты изменили, чтобы застать его врасплох. Но помощник Дельгадо самым твердым образом заверил патрона, что на двенадцать часов сегодняшнего дня «Посейдон» с врагом Дельгадо на борту находился между Виргинскими островами и Майами.

Тем не менее Дельгадо не мог оторваться от высокого, от пола до потолка, окна своего особняка. Он не обращал внимания на музыку, смех и движение гостей вокруг плавательного бассейна на террасе под окном. Он не обращал внимания на женщин, на стольких красивых женщин. Он не обращал внимания на цветущие кустарники и деревья, в которых утопали дорогие розовые загородные особняки, подобные его собственному, врезанные в склон горы. Его взгляд скользил мимо бульвара, опоясывавшего бухту, мимо роскошных отелей и знаменитого пляжа. Одна только яхта занимала его мысли. Эта яхта и та, которую она напоминала, и тайна, знание которой давало врагу Дельгадо оружие против него.

Вдруг что-то отвлекло его от этих мыслей. Явление не было неожиданным, напротив, его давно уже предвидели. Темный лимузин, от которого отражались солнечные лучи, появился из-за поворота проложенной по склону дороги, потом круто свернул в ворота, миновав охрану. Он размышлял, полузакрыв глаза, чувствуя, что ему жарко, хотя в комнате работал мощный кондиционер. По странному совпадению его фамилия всегда соответствовала его внешности (Дельгадо значит «худой», «тонкий»): с мальчишеских лет он был высоким и худым. Но в последнее время до его ушей доходили произносимые шепотом встревоженные замечания по поводу того, как он выглядит, как сильно он похудел с недавних пор, и о том, что его прекрасно сшитые костюмы кажутся теперь слишком просторными. Его сотрудники полагали, что потеря веса объясняется болезнью (ходили слухи, что он болен СПИДом), но они ошибались.