Дэвид Моррелл - Человек без лица

— Но Хуане и не пришлось этого делать, — сказал Бьюкенен, еще не пришедший в себя после своего сногсшибательного открытия.

Холли быстро обошла грузовик и прибавила скорость.

— В газетных статьях упорно подчеркивалось, — продолжал Брендан, — что Мария Томес после возвращения из круиза на яхте Драммонда больше не выступает на сцене. Он ведет уединенный образ жизни в Нью-Йорке, если не считать кратких появлений на публике, причем ни в одном из этих случаев она не пела. В некоторых из интервью она жалуется на то, что перенесла пневмонию, что ее периодически мучает ларингит. Репортеры отмечают, что голос у нее хриплый. Так как это единственное, чего Хуана не могла сфабриковать, то она решила эту проблему, сославшись на проблемы с голосом. В остальном же обе женщины латиноамериканки, у них примерно одинаковое телосложение и сходные черты лица. А потом, Мария Томес все это время постепенно меняла свой внешний вид, так что если Хуане и не удавалось добиться полного сходства, то это никому не бросалось в глаза. Это воспринималось как еще один шаг в продолжающейся трансформации Марии Томес. Специальный грим Хуаны гарантировал, что сходства между ними будет гораздо больше, чем различий. Многие ли близко знали Марию Томес? Ее бывший муж? С ним она отказалась встречаться. Другие люди, с которыми у нее также были деловые контакты? Эти связи прервались, как только она покинула сцену. Ее ближайшее окружение? Его она, очевидно, сменила после круиза. Алистер Драммонд продолжал встречаться с ней и воспринимал ее, судя по всему, как Марию Томес. То есть с самого начала речь идет о женщине, которая старалась, чтобы ей не докучали. Хуане надо было лишь позванивать время от времени нескольким людям, жаловаться на простуду, ненадолго показываться на публике, иногда позволять фотографировать себя для газеты — и никто не заподозрил, что она не та, за кого себя выдает.

— Кроме тебя, — Холли обогнала еще одну машину, щурясь от ослепляющего света встречных фар. — Ты-то ведь заподозрил.

— Потому что у меня были на то причины. Потому что я видел гримерную в доме Хуаны. Потому что я все больше поражался сходству Хуаны с Марией Томес, когда рассматривал фотографии. Хуана была у меня на уме, вот я и врубился, что называется. То, что она сделала, просто гениально. Я не могу отделаться от мысли о том, какой она потрясающий мастер перевоплощения. Я бы никогда не смог сделать ничего подобного.

— Но остается вопрос: зачем? Для чего Хуане было нужно выступать в ее роли?

— Общий знаменатель здесь — Алистер Драммонд. Уход со сцены, необходимость вести уединенный образ жизни — все это возникло после круиза на яхте Драммонда. Драммонд принял Хуану как Марию Томес, и именно человек Драммонда заплатил Фредерику Малтину за то, чтобы тот прекратил болтать в присутствии репортеров о своей бывшей жене. Это исчезновение… Думаю, я понял, — быстро проговорил Бьюкенен.

Тон, которым это было сказано, заставил Холли вздрогнуть.

— Что ты понял?

— Что было два исчезновения.

— Два?

— Несколько недель назад исчезла не Мария Томес, а Хуана . Драммонд делает все возможное и невозможное, чтобы найти ее. Почему? Потому что если я прав, то девять месяцев назад вовсе не Мария Томес сошла с яхты Драммонда. Это была Хуана, и Драммонд не хочет, чтобы об этой подмене стало кому-нибудь известно.

Холли вцепилась в баранку.

— Ради всего святого, что произошло на этой яхте?

Аэропорт Ла-Гуардиа. Чтобы попасть туда, они предпочли воспользоваться машиной Холли, а не такси, потому что, выписавшись из «Дорсета», не хотели привлекать к себе внимание, оставив машину в гостиничном гараже на неопределенный срок. На автостоянке же аэропорта даже довольно длительная парковка машин не была чем-то из ряда вон выходящим.

Им пришлось все делать в спешке. Они могли успеть только в случае везения с билетами и дорогой. Им удалось-таки достать два билета на последний рейс из Ла-Гуардиа до Майами, и, хотя они подбежали к выходу на посадку в самые последние секунды, это уже не имело значения. Главное, они попали в самолет.

Во время полета никто из них не мог заснуть — метало напряжение. Аппетита тоже не было. Все же оба съели то, что предложила им авиакомпания, для поддержания сил.

— Твой маршрут. Канкун, Мерида, Форт-Лодер-дейл, — сказала Холли.

— Я никогда не говорил, что был в каком-либо из этих мест, — отозвался Бьюкенен.

— Но у остальных на этот счет нет сомнений. Вашингтон, Новый Орлеан, Сан-Антонио, опять Вашингтон, Нью-Йорк, а теперь Майами указывает на юг. И все это за две педели. Болтаться с тобой бывает весьма изнурительно. А для тебя это нормально.