Крейг Смит - Портрет Мессии

— Зайди в кабинет, — сказал Маркус, заглянув в спальню Уиллера.

Мэллой молча последовал за ним. По дороге Маркус печально бормотал вполголоса имена знаменитых художников, картины которых Уиллер столь бездумно развесил на стенах своего дома.

— Сезанн… Гоген… Пикассо… Кандинский… Клее… смотри-ка, даже мой Моне! Как думаешь, Томас, он хватится этого маленького Моне?

— Ты всегда можешь вернуться.

— Как это у вас говорят в Америке? — Он с легкостью перешел на английский, заговорил с сильным, но приятным акцентом: — Хочу немедленно, прямо сейчас получить свое вознаграждение! — А потом на швейцарском немецком добавил: — У нас говорят иначе. Что такое завтра для ребенка, попавшего в кондитерскую?

Единственное свидетельство того, что в доме что-то искали, они нашли в кабинете Уиллера. Ящики картотеки пусты, в камине груда пепла — там жгли какие-то бумаги. Пропал и компьютер, хотя монитор оказался на месте.

Они уже заканчивали обыскивать кабинет, когда к ним заглянул Макс.

— Кое-что нашел, — проворчал он в своей обычной грубоватой манере.

Мэллой и Маркус выжидательно обернулись к нему.

— Вы должны видеть это сами.

Труп Роланда Уиллера находился в подвале. Он был втиснут в металлический ящик: бедра плотно прижаты к груди, пятки упираются в ягодицы, подбородок покоится между колен. Мертвый бизнесмен был в том же костюме и алом галстуке, в котором он утром появился в банке. Тело уже остыло. Пуля была выпущена с близкого расстояния прямо в затылок.

Маркус быстро, но внимательно осмотрел труп, потом спросил Мэллоя:

— По-прежнему думаешь, что он руководил нападением в поезде?

Озеро Люцерн

10 октября 2006 года

Кейт услышала скрип отворяющейся стальной двери, потом увидела слабое пятно сероватого света, упавшего на засыпанный шлаком пол. Превозмогая страх, она тут же осмотрела свою темницу. Потолок приблизительно на высоте двадцати пяти футов. Да, догадка ее верна. Она находилась в башне Корбо, точнее, в нижней ее части. Со стен свисало с полдюжины цепей с наручниками, рядом виднелись держатели для факелов. Над головой сгустились темные тени, но если бы даже ей удалось каким-то чудом влезть наверх по гладким стенам из крупных, плотно прилегающих друг к другу камней, там ее ждала толстая каменная кладка. Она надеялась отыскать какой-то выход, но, похоже, его здесь не было, если не считать стальной двери.

В помещение вошли трое охранников в униформе. У каждого в руке горящий факел и автомат с коротко обрезанным стволом. Пламя помигивало, отбрасывая на стены танцующие тени. Вся эта сцена свидетельствовала о том, что Корбо предпочитает жить в мире средневековой жестокости, но и достижениями цивилизации не пренебрегает. Кейт поняла, что попала в некий готический кошмар, где ее держат в неприступном средневековом донжоне [19] Донжон — главная, отдельно стоящая башня феодального замка, служившая убежищем при нападении неприятеля. тюремщики, одетые в современную форму охранников. Немного электричества — и все это выглядело бы почти нормально.

Тюремщики по очереди вставили факелы в держатели на стенах, и в помещение торжественно и важно вошел Джулиан Корбо. Мужчина за пятьдесят небольшого роста, но крепкого телосложения и с прекрасной осанкой. Итан выяснил, что Корбо и дня не провел в армии, но, увидев его, в это трудно было поверить — он выглядел как генерал. Кейт знала множество коллекционеров, представителей различных наций, с которыми отец общался на протяжении десятилетий, действующих за рамками закона с надменностью и уверенностью опытных политиков. Но никогда прежде ей не доводилось встречать человека, который бы вел себя так самоуверенно и важно, словно верил, что наделен некой божественной властью, данной ему свыше.

Не обращая никакого внимания на Норт, Корбо уставился на Кейт почти с вожделением — так смотрят на любимый деликатес. Его не волновало, боится она его или нет. Он не хотел продемонстрировать власть, сама ситуация доставляла ему удовольствие. Наконец сэр Джулиан отвел от нее взгляд и посмотрел на охранников, выстроившихся вдоль стены. Один из них шагнул вперед и передал хозяину свое оружие, словно для того, чтобы тот осмотрел его. Корбо взял автомат и прицелился в Николь Норт. Он будто впервые за все время заметил ее присутствие здесь.

— Ничто другое не сможет доставить мне такого удовольствия, как убить вас, доктор Норт, — заявил он по-английски. — К счастью для вас, вы кое-что стоите, в случае, если ваш дядюшка согласится обменять картину на вашу жизнь. Пока вы живы, меня не беспокоит состояние вашего здоровья, так что будьте любезны, отвечайте на мои вопросы быстро и честно. Что касается вас, леди Кеньон, — он перешел на итальянский, но по-прежнему не отрывал взгляда от Николь, — это совсем другая история. Вы здесь военнопленная, поэтому обращаться с вами следует соответственно. Пока я не собираюсь причинять вам хотя бы малейшую боль, даже синяка не оставлю, по возможности конечно. Если вы будете сотрудничать и отвечать на вопросы, смею заверить, ничего страшного с вами не случится.