Крейг Смит: Портрет Мессии

— А потом они развелись?

— Точно не знаю. Она проявляет крайнюю скрытность во всем, что касается личной жизни. Возможно, муж ее умер, впрочем, доподлинно это не известно.

— А каким образом ей достались большие деньги?

— Не знаю, но бьюсь об заклад, денег у нее предостаточно.

Джентльмен, беседовавший с ним, оказался управляющим одного из ведущих банков Швейцарии, и у Корбо не возникло ни малейших сомнений в состоятельности графини. И в самом деле, редко можно увидеть такую страсть в глазах швейцарского банкира.

— И при этом она ни с кем не встречается, — заметил Корбо, как будто удивленный тем фактом, что такой богатой женщине не удалось вписаться в швейцарское общество.

— Если и да, то крайне редко. Просто образчик осторожности. Принимая приглашение на этот вечер, она прежде хотела убедиться, что здесь не будет камер и прессы.

— Интересно почему.

— Не знаю, поверите вы или нет, но лично мне кажется, она весьма скромна.

— А мне уже давно кажется, что скромность вышла из моды.

Банкир вежливо улыбнулся.

— Необычная женщина, во всех отношениях. Хотите, я вас представлю?

У графини были изумительно красивые глаза. Такие чудесные и загадочные, что не замечаешь, как она не протянула вам руки.

— Немало наслышана о вас, — произнесла она по-французски, хоть и не была француженкой. Смуглая кожа и холодные темные глаза выдавали принадлежность к древней расе. Шею украшал рубин в оправе, походившей если не на оригинал, то на весьма искусную имитацию драгоценностей эпохи Римской империи. Вместо обручального графиня Медичи носила старинное кольцо с камеей. На ней изображались влюбленные, державшиеся за руки, — пасторальная фантазия в стиле барокко. Кольцо явно стоило сотни тысяч; сэр Джулиан склонялся к тому, что это оригинал, ценой не меньше миллиона.

Реакцией Корбо на подобную любезность была скромная улыбка — выработать ее стоило немалого труда.

— Не стоит верить слухам и сплетням. Они всегда столь поразительно верны.

— Слухи и сплетни — единственное, что я могу себе позволить. Видите ли, я слишком занята для чего-то большего.

— Вы не должны становиться рабыней работы. Жизнь дана для того, чтобы жить!

— Я рабыня своей страсти, сэр Джулиан. Моя страсть — знания.

— Графиня весьма известная писательница, — заметил банкир на слишком правильном французском, который казался бледной имитацией в сравнении с изысканной речью светской дамы.

— «Забытый Иерусалим»! — воскликнул Корбо, используя английское название. — Я считаю, что это одна из самых замечательных книг о римском владычестве первого века.

— Вы увлекаетесь историей, сэр Джулиан?

— Я не профессионал, но в целом, полагаю, мои познания выше среднего. И вообще книги — моя страсть. Нет, разумеется, иногда удается выкроить время и провести его с друзьями, так что эту страсть вряд ли можно назвать всепоглощающей.

Банкир тоже продолжал играть свою роль и не преминул заметить, что Корбо является владельцем одной из лучших в Европе библиотек по оккультизму.

Слабая улыбка на лице графини, видно, была призвана смягчить антипатию, которую она почувствовала к новому знакомцу.

— О, так вы волшебник?

Вопрос, к которому Джулиан Корбо всегда относился с презрением. Но графиня, похоже, неплохо разбиралась в этих вещах. Эта женщина наверняка понимала разницу между дешевыми трюками и работой истинного чародея.

— Я не верю в подобные глупости.

— Тогда мне, должно быть, следовало назвать вас знатоком?

— Ну, это совсем другое… Нет, к сожалению, я всего лишь любитель. Хоть и обожаю читать о мужчинах и женщинах, наделенных уникальными оккультными способностями, но этим пока ограничиваюсь. Далеко не уверен, что смогу вызвать дух и уж тем более — управлять им.

— А у меня создалось впечатление, что вы из разряда мужчин, которые точно знают, чего хотят. А теперь прошу прощения, мне пора.

— Удивительная женщина, — заметил банкир, когда графиня удалилась.

Корбо, багровый от гнева, решил не отвечать этому дураку. Да, женщина необычная, но за этим стояло что-то еще. Корбо был знаком с сотнями неординарных людей. Это его бизнес, знакомиться с такими людьми! А эта… другая. Она его не боится.

Озеро Люцерн

Они надели перчатки и ждали, когда ответит вторая группа. Те не отзывались, и Кейт уже в третий раз повторила:

— Команда-один на позиции! Вы меня слышите? Где вы?

— Уже почти на месте, Девочка, — прозвучал в наушниках старческий голос.