Ли Уикс - Приз победителю

— Я поеду в отпуск, Дэвид, обязательно поеду. Но сначала мне нужно завершить кое-какие дела. Кстати, как там наши братья-разбойники?

— Через пару дней их перевезут в Пекин и поставят к стенке. Мы продолжаем получать из лаборатории результаты анализов и уже совершенно точно знаем, кому принадлежал один ставивший нас прежде в тупик скальп и кусок кожи. — Суперинтендант протянул Мэнну пачку бумажных листов со штампом лаборатории.

— Господи. Как, должно быть, они ее ненавидели…

— Да уж. Так что пулю Фоны точно заслужили.

— Но есть и другие, заслуживающие того же самого, Дэвид.

— В свое время все получат то, что заработали. Согласно учению о карме, воздаянии и так далее.

— Карма всматривается в прицел?

Уайт рассмеялся.

— Это мне неизвестно. Просто держись настороже, пока судьба не поставила в этом деле точку, и постарайся, Бога ради, остаться в живых. И обо мне не забывай, приезжай в гости. Возможно, я переберусь в Англию, чтобы закончить свои дни там.

— В гости — пожалуйста. Но мой дом здесь. Я не смогу жить нигде, кроме Гонконга.

— О'кей. В таком случае наведи в нем порядок и всегда держи под наблюдением. Гонконг — тот еще мерзавец. У него нет сердца.

— Да. Но в то же время он обладает способностью расцвечивать и скрашивать жизнь. Короче, в Гонконге не соскучишься. Но я смогу с ним поладить, несмотря на всю его противоречивость.

— Не сомневаюсь. С ним… а также с некоторыми его дочерьми. Кстати, как там лодка? Надеюсь, цела?

— Цела и, как раньше, преспокойно стоит в эллинге яхт-клуба. — Инспектор порылся в карманах и вынул ключи, которые затем бросил Уайту. Тот швырнул их обратно.

— Оставь себе. Считай это подарком. На добрую память.

Мэнн вышел из кабинета суперинтенданта и направился в свой офис, чтобы повидать Ли.

— Вы уже получили копию рапорта относительно вчерашних событий на острове Ченг-Чау, босс?

— Получил. Отличный рапорт, Креветка. Особенно хорошо получился пассаж относительно пресечения акта контрабанды наркотиков. Но не кажется ли тебе, что та его часть, где доза в два грамма героина превратилась в два килограмма, грешит преувеличением?

— Извините, босс. Меня, что называется, занесло. Кстати, тот парень — хирург Питер Фэррингдон, похоже, чист как стекло. Не смог накопать на него ничего компрометирующего.

— Продолжай копать. Как известно, абсолютно чистых людей не бывает.

Инспектор вышел из офиса, прошел по коридору к лестнице и спустился по ступеням на цокольный этаж. Чтобы в последний раз взглянуть на братьев.

Когда Мэнн вошел в камеру, Фон-старший даже не пошевелился. Только после того, как полицейский назвал его по имени, медленно повернул голову.

— Вы нашли ее — мисс Мад-ар-лин, хочу я сказать?

— Да, нашел. Теперь она в безопасности. Кроме того, мы нашли твою мачеху, Макс.

Таксист ухмыльнулся и удовлетворенно покачал головой.

— Как-то раз она зашла, чтобы снова вытребовать у отца кругленькую сумму. Мы заспорили. У нее случился сердечный приступ, и она умерла прямо у меня на глазах. Удостоверившись в факте ее смерти, я велел Ман-По снять с нее кожу. — Арестант вскинул голову и посмотрел на Мэнна. — Ваша администрация не позволила мне встретиться с братом!

— С ним все хорошо. Между прочим, скоро вас увезут отсюда.

— Я знаю. — Макс уже смирился с судьбой. Отвернувшись, он лег на койку спиной к инспектору, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Выйдя из камеры, детектив остановился, чтобы переговорить с сержантом, отвечавшим за заключенных.

— Переведите Макса к брату. И передайте сменщику, чтобы он не препятствовал их общению. Пусть по возможности остаются вместе до самой последней минуты. Пока их жизнь не оборвут пули.

Большой Фрэнк проснулся с улыбкой на устах. Выбравшись из постели, он, напевая, прошел в ванную и встал под душ. Вошедшая горничная поставила на стол поднос с завтраком. Техасец прокричал из душа слова благодарности, после чего сам появился в комнате с прилипшими к лицу мокрыми накладными волосами и полотенцем на бедрах. Увидев его, горничная выскочила из номера как пуля, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Американец пребывал в отличнейшем расположении духа и находился в приятном предощущении наступающего дня, сулившего, казалось, одни только радости. Надев и затянув на себе корсет, он уселся за стол, съел принесенные на завтрак овсяную кашу и мясо с овощами и стал ждать Люси.