Уоррен Мерфи - Последнее испытание

Там тоже была мумия. Причем отнюдь не в индейских одеялах, а в неком шелковом одеянии, по цвету и покрою похожем на кимоно. Кимоно типа тех, что ткали и шили в его родной деревне давным-давно, еще во времена правления Силлы.

Римо поднял глаза и проследил за взглядом учителя.

— В точности такую же мумию я видел в своих снах. И она... страшно напоминает тебя.

— Коджонг, — прошептал Чиун. — Исчезнувший мастер.

— Ладно, сейчас без разницы. Лучше помоги.

Чиун опустился на колени рядом с умирающим.

Это был высокий, около шести футов роста, мужчина с волевым, изборожденным сетью мелких морщин лицом и глубоко посаженными карими глазами. Лицо испачкано в грязи и пыли, губы потрескались.

Поднеся ладонь к его рту, Чиун проверил, дышит ли он. Затем его длинные пальцы пробежали вдоль позвоночника мужчины.

— Жизнь оставляет его, — тихо сказал кореец.

Римо болезненно скривился.

— Умереть сейчас?! Когда я только что его нашел?!

Мужчина неожиданно содрогнулся от глухого удушающего кашля.

Чиун приложил ухо к его груди.

— Мышиная болезнь, — мрачно заметил он.

— Что это значит?

— Ну, это очень заразное заболевание, которое распространяют не в меру расплодившиеся грызуны. Болезнь смертельна, поражает легкие. Прежде всего его надо привести в чувство. Может, тогда удастся спасти. — И мастер Синанджу принялся проделывать какие-то манипуляции кончиками пальцев.

Санни Джой шевельнулся. Открыл глаза.

— Я тебя знаю... — глухо пробормотал он.

— И я тебя, — отозвался Римо.

— Но ведь ты умер. Значит, я тоже умер, да?

— Никто из нас пока что не умер, брат, — ласково сказал ему Чиун. — Если в твоем теле еще остались хоть какие-то силы, собери их. И тогда тебя можно будет спасти.

— Воды... Там, во фляге, на седле Саншина... Там должна быть вода.

— Саншин?! — в один голос воскликнули ученик с учителем.

— Моя лошадь... Всего один глоток...

Римо опрометью кинулся к выходу из пещеры. Сбежал вниз по склону, нашел лошадь, сорвал притороченную к седлу флягу. Но когда вернулся и поднес ее ко рту Санни Джоя, тот отпил всего глоток: голова его бессильно упала набок.

— О нет! — простонал Римо.

— Он еще не умер, — успокоил его Чиун. — Но медлить нельзя. Надо действовать быстро.

Слезы градом катились по щекам Римо.

— А ты говорил мне, что он умер!

— И он только что сказал то же самое про тебя. Слушай, если хочешь спасти его, делай, как я велю!

— Откуда мне знать, не лжешь ли ты? Ведь для тебя самое главное — сохранить свою деревню. Дом Синанджу!

— Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что человек этот из моей деревни. И я сделаю все, чтобы спасти ему жизнь! Надеюсь, и ты тоже. Докажи, что ты хороший сын. Постарайся для него и деревни Синанджу.

Римо поднялся.

Чиун положил голову Санни Джоя себе на колени.

— Что надо делать?

— Против мышиной болезни всегда хорошо помогало вино из змеиного яда.

— Любая змея сгодится?

Чиун кивнул.

— Да. Лишь бы была ядовитая.

Римо выскочил из пещеры и спустился с горы. Оказавшись среди пустыни, он закрыл глаза и стал вслушиваться — казалось, не только ушами, но и всем телом. Стояла ночь. Все змеи, должно быть, попрятались по норам.

Внезапно Римо напрягся и решительно зашагал на звук — биение крохотного сердца.

Но то была мышь. Он со злостью пнул песок. Вторая мышь завела его в густые колючие заросли ежевики.

Римо наконец стал различать биение сердец теплокровных и теперь старался отыскать только пресмыкающихся.

Вот она! Полосатая красно-черная коралловая змея.

Римо сунул руку в заросли, и змея, сделав молниеносный выпад, попыталась его укусить. Но клыки, наполненные ядом, вонзились в пустоту. Человек вовремя отдернул руку и тотчас ухватил змею чуть ниже головы. Шипя и извиваясь, она обвилась вокруг его руки, но он, зажав ее что было сил, продолжал охоту.

Рогатая гремучка, что неспешно ползла по склону дюны, почувствовала приближение Римо и попыталась удрать. Тот схватил-таки ее за голову свободной рукой, и вот, крепко сжимая двух разъяренных, смертельно ядовитых змей, бегом бросился к горе Красного Призрака. Сердце его было преисполнено тревоги и надежды одновременно.

И еще в нем шевельнулось леденящее душу предчувствие, что, придя, он найдет отца мертвым.

Санни Джой Ром то приходил в себя, то вновь проваливался в забытье. Мастер Синанджу тем временем, выбрав кораллового аспида, выдоил его над небольшой глиняной плошкой, которую сам выдолбил из куска песчаника. Зубы беспомощно барахтающейся змеи впивались в края плошки, из них сочились прозрачные желтоватые капли яда. Продолжалась процедура, наверное, с минуту, но Римо она казалась вечностью.