Стиг Ларссон - Девушка, которая играла с огнем

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я не знаю. Если она невиновна… Кто тогда, по-вашему, мог быть заинтересован в том, чтобы убить ее опекуна и двух ваших друзей?

Микаэль достал пачку сигарет и протянул ее инспектору, тот отрицательно мотнул головой. Микаэль не хотел лгать полиции, и он решил, что нужно поделиться некоторыми соображениями о человеке по имени Зала. Нужно было рассказать и о комиссаре Гуннаре Бьёрке из тайной полиции.

Но Бублански и его коллеги сами имели доступ к материалам Дага Свенссона, в которых имелась и та самая папка под названием «Зала». Все, что от них требовалось, это прочитать ее содержимое. Вместо этого они действовали точно паровой каток и передали средствам массовой информации все интимные детали частной жизни Лисбет Саландер.

У него был план действий, но он не знал еще, куда это его приведет. Он не хотел называть имя Бьёрка, пока у него не будет полной уверенности. А еще Залаченко. Его можно было связать как с Бьюрманом, так и с Дагом и Миа. Беда была в том, что Бьёрк ничего не рассказал.

— Подождите, пока я еще покопаю, а потом предложу альтернативную теорию.

— Надеюсь, что не «полицейский след».

Микаэль усмехнулся:

— Нет. Пока еще нет. А что сказала Мириам Ву?

— Примерно то же самое, что и вы. У них была любовная связь.

Бублански покосился на своего собеседника.

— Это не мое дело, — сказал Микаэль.

— Мириам Ву и Саландер были знакомы три года. Она не знала ничего о Саландер, даже о том, где та работает. В это трудно поверить. Но я думаю, что она сказала правду.

— Лисбет очень закрытый человек.

Они помолчали.

— У вас есть номер телефона Мириам Ву?

— Есть.

— Можете мне дать?

— Нет.

— Почему?

— Микаэль, это забота полиции. Незачем нам впутывать частных сыщиков с безумными теориями.

— У меня пока еще нет никаких теорий. Но я думаю, что разгадка скрыта в материалах Дага Свенссона.

— Мне кажется, вы сами можете найти Мириам Ву, если приложите некоторые усилия.

— Возможно. Но самый простой способ — это спросить у того, кто знает номер.

Бублански вздохнул. Микаэль вдруг почувствовал ужасное раздражение.

— Что же, вы считаете, что полицейские обладают особыми способностями по сравнению с теми, кого вы называете частными сыщиками? — спросил он.

— Нет, я так не считаю. Но у полицейских есть профессиональная выучка, и их работа — расследовать убийства.

— У частных лиц тоже есть выучка, — медленно произнес Микаэль. — И порой частный сыщик гораздо лучше может расследовать дело, чем настоящий полицейский.

— Это вы так думаете.

— Я это знаю. Дело Джоя Рахмана. [66] Рахман Джой, выходец из Бангладеш, в 1994-м был приговорен к десятилетнему заключению за убийство, в 2002 г. оправдан. Целая куча полицейских пять лет проспали, лежа на боку, пока Рахман, ни в чем не виноватый, сидел в тюрьме за убийство престарелой тетушки. Он так бы и оставался в тюрьме и поныне, если бы одна учительница не посвятила несколько лет жизни проведению серьезного расследования. Она не располагала теми ресурсами, которые есть у вас, но не только доказала его невиновность, но и указала на того, кто, с большой долей вероятности, мог совершить это убийство.

— В деле Рахмана речь шла о престиже. Прокурор не желал слышать о фактах.

Микаэль Блумквист пристально посмотрел на инспектора Бублански:

— Бублански… Я скажу вам одну вещь. В этот самый момент в деле Саландер тоже идет речь о престиже. Я утверждаю, что она не убивала Дага и Миа. И я это докажу. Я отыщу вам альтернативного подозреваемого, и когда я это сделаю, я напишу статью, которую вам и вашим коллегам будет очень неприятно читать.

По пути домой Бублански почувствовал потребность побеседовать об этом деле с Богом, но вместо синагоги зашел в католическую церковь на Фолькунгагатан. Он сел на скамейку в задних рядах и неподвижно просидел там час. Как еврею, ему, в сущности, нечего было делать в католической церкви, но там царил такой покой, что он регулярно туда захаживал, когда ему требовалось привести в порядок собственные мысли. Ян Бублански считал, что католическая церковь — самое подходящее место для размышлений, и верил, что Бог на него за это не обидится. Кроме того, между католичеством и иудаизмом имеется одна важная разница. В синагогу он шел, когда ему хотелось человеческого общения и участия. Католики же ходили в церковь для того, чтобы спокойно побыть наедине с Богом. Все в церкви располагало к тому, чтобы вести себя тихо и не мешать другим посетителям.