Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки

— Вероятно, она вообще не захочет адвоката. Лисбет не из тех, кто обращается к кому-либо за помощью.

— Похоже, ей потребуется адвокат по уголовным делам. Дай мне взглянуть на те документы, что у тебя есть.

— Поговори с Эрикой Бергер и попроси ее снять копию.

Закончив разговор с Анникой Джаннини, Микаэль позвонил Эрике Бергер. По мобильному она не ответила, и Микаэль набрал ее номер в редакции «Миллениума». Там к телефону подошел Хенри Кортес и сказал, что Эрики сейчас нет на месте.

Микаэль кратко объяснил, что произошло, и попросил Хенри передать информацию главному редактору «Миллениума».

— О'кей. Что мы должны делать? — спросил Кортес.

— Сегодня ничего. Мне надо поспать. Если ничего непредвиденного не произойдет, я завтра приеду в Стокгольм. «Миллениум» напечатает свою версию в следующем номере, и у нас почти месяц времени.

Он закончил разговор, влез в постель и через тридцать секунд уже спал.

Моника Спонгберг, заместитель начальника областного полицейского управления, постучала ручкой по стакану с минеральной водой и попросила тишины. За столом для совещаний в ее кабинете собралось десять человек: три женщины и семь мужчин. Здесь присутствовали начальник отдела по борьбе с насильственными преступлениями, его заместитель, три инспектора уголовной полиции, включая Маркуса Эрландера, и пресс-секретарь полицейского управления Гётеборга. Кроме того, на встречу была вызвана руководитель предварительного следствия Агнета Йервас из прокуратуры, а также инспекторы Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг из уголовной полиции Стокгольма. Последних пригласили с целью продемонстрировать коллегам из столицы готовность к сотрудничеству и, возможно, чтобы показать им, как следует проводить полицейское расследование.

Спонгберг, часто оказывавшаяся единственной женщиной в мужском окружении, была известна тем, что не тратит время на формальности и обмен любезностями. Она объявила, что руководитель областного полицейского управления находится в командировке, на конференции Европола в Мадриде; он уже получил сообщение об убийстве полицейского и прервал поездку, но сможет вернуться домой только поздно вечером. Затем она обратилась к начальнику отдела по борьбе с насильственными преступлениями Андерсу Персону и попросила его кратко обрисовать ситуацию.

— С убийства нашего коллеги Гуннара Андерссона на дороге в Носсебру прошло чуть более десяти часов. Нам известно имя убийцы — Рональд Нидерман, но у нас по-прежнему нет его фотографии.

— В Стокгольме имеется его фотография двадцатилетней давности. Ее нам предоставил Паоло Роберто, но от нее мало толку, — сказал Йеркер Хольмберг.

— О'кей. Полицейскую машину, которой он завладел, как известно, обнаружили утром в Алингсосе. Она стояла в переулке, примерно в трехстах пятидесяти метрах от железнодорожной станции. Заявлений об угоне машин в этом районе в течение утра не поступало.

— Как ведется розыск?

— Мы проверяем поезда, прибывающие в Стокгольм и Мальме. Объявлен общегосударственный розыск, и проинформирована полиция Норвегии и Дании. На данный момент непосредственно расследованием занимается около тридцати полицейских, и все они, разумеется, проявляют бдительность.

— Никаких следов?

— Пока никаких. Но человека с такой специфической внешностью, как Нидерман, должно быть, не так трудно опознать.

— Кто-нибудь знает, как обстоит дело с Фредриком Торстенссоном? — спросил один из инспекторов отдела по борьбе с насилием.

— Он находится в Сальгренской больнице. У него тяжелые травмы, примерно как после автомобильной аварии. Трудно поверить, что такие увечья человек мог нанести руками. Помимо переломов ног и ребер у него поврежден шейный позвонок, и существует риск, что он останется частично парализованным.

Все на несколько секунд задумались о положении коллеги, а потом Спонгберг вновь взяла слово и обратилась к Эрландеру:

— Что же на самом деле приключилось в Госсеберге?

— В Госсеберге приключился Тумас Польссон.

Несколько участников совещания дружно застонали.

— Неужели никто не может отправить его на пенсию? Он ведь просто ходячая катастрофа.

— Я прекрасно знаю Польссона, — сказала Моника Спонгберг. — Однако я не слышала на него жалоб в последние… ну, года два.

— Их начальник полиции — старый знакомый Польссона и, вероятно, прикрывал его. Я имею в виду — из лучших побуждений, пытаясь ему помочь, и говорю это не в порядке критики в его адрес. Однако сегодня ночью Польссон вел себя настолько странно, что несколько коллег подали рапорты.