Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки

Доктор Андерс Юнассон немного замедлил шаг, увидев, что возле его дома на Хагагатан, прислонившись к воротам, стоит мужчина лет сорока с небольшим. Мужчина показался ему смутно знакомым и к тому же приветственно кивнул.

— Доктор Юнассон?

— Да, это я.

— Простите, что беспокою вас прямо на улице, перед домом. Но я не хотел заходить к вам на работу, а мне необходимо с вами поговорить.

— Кто вы и в чем состоит ваше дело?

— Меня зовут Микаэль Блумквист. Я журналист и работаю в журнале «Миллениум». Дело касается Лисбет Саландер.

— О, теперь я вас узнал. Кажется, вы вызвали Службу спасения, когда ее обнаружили… Это вы заклеили ей рану серебристым пластырем?

— Я.

— Это вы очень ловко придумали. Но сожалею, я не могу обсуждать пациентов с журналистами. Вам придется на общих основаниях обратиться в пресс-службу Сальгренской больницы.

— Вы меня неверно поняли. Мне не нужны сведения, я здесь по частному делу. Вы можете не говорить мне ни слова и не выдавать никакой информации. Все как раз наоборот. Информацией хочу снабдить вас я.

Андерс Юнассон нахмурил брови.

— Будьте так добры, — попросил Микаэль Блумквист. — Не в моих привычках приставать к хирургам на улице, но у меня к вам очень важный разговор. Тут за углом есть кафе. Можно мне угостить вас кофе?

— О чем вы хотите говорить?

— О будущем и благополучии Лисбет Саландер. Я ее друг.

Андерс Юнассон долго колебался. Он понимал, что, будь это кто-нибудь другой, а не Микаэль Блумквист — если бы к нему вот так подошел совершенно незнакомый человек, — он бы отказался. Но поскольку Блумквист был персоной известной, Андерс Юнассон чувствовал определенную уверенность в том, что речь идет о действительно важном деле.

— Я ни при каких условиях не хочу давать интервью и не стану обсуждать свою пациентку.

— Ну и отлично, — сказал Микаэль.

Под конец Андерс Юнассон коротко кивнул и отправился с Блумквистом в указанное заведение.

— В чем ваше дело? — спросил он, когда им принесли кофе. — Я вас выслушаю, но комментировать ничего не собираюсь.

— Вы боитесь, что я вас процитирую или выставлю в невыгодном свете в СМИ. Позвольте мне сразу внести ясность: этого не произойдет. Лично для меня нашего разговора просто не было.

— О'кей.

— Я хочу попросить вас об одолжении. Но сначала я должен четко объяснить почему, и тогда вы сможете решить, приемлемо ли для вас в моральном плане оказывать мне такую услугу.

— Мне не очень-то нравится этот разговор.

— От вас требуется только послушать. Вы — врач Лисбет Саландер, и ваша работа заключается в том, чтобы заботиться о ее физическом и душевном здоровье. Я — друг Лисбет Саландер, и моя задача состоит в том же самом. Я не врач и, следовательно, не могу копаться у нее в голове, извлекая пули, и тому подобное, но я обладаю другими знаниями, возможно, не менее важными для ее благополучия.

— Вот как.

— Я журналист и раскопал правду о том, что с ней на самом деле произошло.

— О'кей.

— Я могу рассказать в общих чертах, о чем идет речь, а выводы вы уже сделаете сами.

— Угу.

— Начать надо, вероятно, с того, что адвокатом Лисбет Саландер является Анника Джаннини. Вы с ней встречались.

Андерс Юнассон кивнул.

— Анника моя сестра, и ее работу по защите Лисбет Саландер оплачиваю я.

— Вот как?

— То, что она моя сестра, вам легко проверить. Речь идет об услуге, просить о которой Аннику я не могу. Она не обсуждает со мной Лисбет Саландер, поскольку обязана соблюдать служебную тайну и подчиняется совершенно другим законам.

— Хм.

— Я предполагаю, что вы читали о Лисбет в газетах.

Юнассон опять кивнул.

— Ее описывали как психически ненормальную лесбиянку, совершающую массовые убийства. Все это чушь. Лисбет Саландер не психопатка, она, вероятно, не глупее нас с вами. А ее сексуальные пристрастия никого не касаются.

— Если я правильно понимаю, произошла некоторая переоценка ситуации. Теперь в связи с убийствами называют имя того немца.

— Что совершенно справедливо. Рональд Нидерман виновен, он совершенно безумный убийца. Однако у Лисбет Саландер имеются враги. Действительно крупные, заклятые враги. Некоторые из них трудятся в Службе государственной безопасности.

Андерс Юнассон с сомнением поднял брови.

— Когда Лисбет Саландер было двенадцать лет, ее заперли в детской психиатрической больнице в Упсале, поскольку она наткнулась на тайну, которую люди из СЭПО стремились любой ценой сохранить. Ее отец, Александр Залаченко, которого убили в Сальгренской больнице, — перебежавший русский шпион, реликвия времен холодной войны. Он также известен жестоким обращением с женщинами и год за годом избивал мать Лисбет. Когда Лисбет исполнилось двенадцать, она нанесла ответный удар, попытавшись убить Залаченко с помощью пакета с бензином. Поэтому ее и заперли в психиатрическую лечебницу.