Михаил Нестеров - Легионеры

Щедрин обернулся, покорно проглотив непрозрачный намек на его полноту.

– Тесть, – коротко пояснил он. Хотя мог удариться в гастрономические пристрастия бывшего родственника и рассказать о нем подробнее.

– Включай, – распорядился Марк, – посмотрим на меня родного.

“Ах, как здорово камера сняла Марковцева!” – восхитился и одновременно посетовал Щедрин. Жаль, никто больше не увидит этот короткий репортаж. А для журналиста он вообще мог оказаться последним. Марк и без него проживет в квартире пару-тройку дней, пока труп журналиста в ванной не начнет донимать киллера своим запахом. Специалисты из области судебной медицины говорят, что полные разлагаются быстрее. Зато умирают дольше: пока толстый сохнет, тощий сдохнет, трагически ухмыльнулся Алексей.

– Ты храпишь? – осведомился Марк.

Щедрин, стирая запись, пожал плечами:

– Сам ни разу не слышал.

– А соседи?

Журналист счел за благо не отвечать.

– Придется тебе разучиться храпеть, пока я у тебя квартирую. У меня обостренное чувство самосохранения, даже во сне я прислушиваюсь, – шутливо разоткровенничался гость. – А вообще здорово, что мы с тобой встретились. Я не верю в случайность, а вот в судьбу – да, верю. И давай договоримся заранее, – предложил Марк, меняя тон. – Лично мне неприятно будет отвечать на твой вопрос: “Что со мной?” Обычно я отвечаю: “Ничего страшного, просто ты смертельно ранен”.

Сергей потянулся и зевнул.

– Лягу спать – устал с дороги. А ты помни о моем чутком сне.

– Спокойной ночи! – буркнул себе под нос Щедрин. У порога комнаты Марковцев обернулся и смягчил угрозу до минимума, в глазах журналиста – практически до нуля:

– Да, чуть не забыл. Очень трудно собирать выбитые зубы сломанными руками. Спокойной ночи, Леша.

“Вот это квартиранта я нажил!” – восторгался собой Алексей. Марку не стоило так уж сильно, хотя до некоторой степени корректно наезжать на хозяина квартиры. Щедрин хоть и выглядел спокойным, но внутри был напуган так сильно, что его действительно непогрешимый желудок, способный, казалось, переваривать прибрежную гальку, вдруг закипел, и Алексей едва успел добежать до туалета.

Ему не было так страшно, когда его обрабатывал полковник ФСБ Гришин. И Алексей, сидя на унитазе, вдруг облегчился еще и душой. Выходило буквально следующее: теперь он больше боялся Марка, а полковник службы безопасности – так себе, огородное пугало.

И последнее, что вышло из него: бояться Марка было намного спокойнее.

“МИД РФ 9 ноября подтвердил вывод из Грузии российской военной базы Гудаута. В заявлении подчеркивается, что “российская военная база Гудаута расформирована не только де-юре, но и де-факто”. Как сообщает “Интерфакс-АВН”, завершен вывод остатков имущества и личного состава бывшей базы, которая официально расформирована еще 1 июля 2001 г. Ряд объектов инфраструктуры базы, как ранее, будет продолжать использоваться в интересах Коллективных сил СНГ по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта. В Гудауте будут находиться миротворцы СНГ в составе группы обеспечения”.

30 ноября, пятница

Марковцев встал в шесть утра. А может, и раньше, подумал Алексей, проведя очередную бессонную ночь. Во всяком случае, террорист появился из спальни с первыми аккордами гимна, зазвучавшего по радио, и мурлыча под нос:

“Союз нерушимый республик свободных...” Из одежды на нем были лишь брюки, через плечо перекинуто полотенце. Он был весь израненный, как дуршлаг. На правой руке минимум три следа от пулевых ранений, на одно больше можно насчитать на левой стороне груди. Можно потому, что шрамы скрывались под полотенцем, но Щедрин из криминальной хроники, напрямую касающейся Марковцева, доподлинно знал сей факт. “Да, – посочувствовал он террористу, – на пляже ему появляться заказано”.

Проводив крепкую фигуру квартиранта глазами, Алексей сунул ноги в тапочки и прошел на кухню. Пока гость умывался, хозяин нарезал тонкими ломтиками холодную оленину – деликатес и довольно дорогое удовольствие, хлеб, приготовил две чашки кофе. Все это он проделал механически, голова же была занята одним-единственным вопросом: “Что дальше?”

Действительно, что? Одна ночь прошла удачно – и слава богу, что ли?

Алексей не представлял, как и с чего начать разговор с Марком. Как затронуть тему грядущего? Ничего не получалось. Разумеется, не мог предвидеть ответов на свои несуществующие вопросы – тут вообще каша. Зато ироничную, как всегда, манеру разговора Марка представил себе отчетливо. Просто интонацию, которая без слов походила на патронташ. Сюда напрашивалось определение “пустой”, нет, лучше сказать – пока свободный от патронов.