Михаил Нестеров - Легионеры

– Как-то подозрительно быстро ты скис, – не сдавался Паничишвили, шаря глазами по фигуре кандидата в мастера спорта.

– Нет, я должен был ждать, пока он снесет мне башку. Интересный ты такой!

– Почему именно на тебя он наставил ствол? Левон пожал широченными плечами:

– Спроси у него. Может, я в его вкусе. Или машина ему моя приглянулась?

– Ладно, – оперуполномоченный махнул рукой, слез со стола и прошелся по кабинету с наглухо запахнутыми шторами и включенными лампами дневного освещения. Усевшись на скрипучий стул, он одернул штанину и продолжил допрос: – Ответь мне на следующий вопрос. Время позднее, прием передач закончен, свидания тоже – что ты делал у ворот СИЗО в этот час?

– Мимо проезжал. Смотрю, телка красивая на зеленых “Жигулях” к тюрьме завернула, я за ней. Спроси у нее: я сигналил ей, свистел, ждал. Ее-то ты спросил, чего она забыла в этот час около тюрьмы? – начал прессинговать Левом.

– Спросил уже, не беспокойся.

– Мне нечего беспокоиться, опасность осталась позади.

– Где, говоришь, высадил его?

– Надо место показать – поехали покажу. И вообще, не наезжай на меня, я – пострадавший. А будешь наезжать...

– И что будет? – сощурился оперативник.

– Да ничего, – Людвиг снова пожал плечами, – долго искать меня придется – в Испании, Греции, Португалии. Я, наверное, имею право на отдых. Скажи спасибо, что я разговариваю с тобой один на один, без своего адвоката.

– Ну-ну, – все так же щурясь, Паничишвили покивал головой и решил зайти с другого боку: – Давай я расскажу тебе, кого ты вчера подвез, и, может, ты развяжешь язык.

– Напугать хочешь? – осведомился Людвиг. – Да я лучше фильм ужасов посмотрю. Давай протокол, я распишусь разборчиво и поеду – дел полно: машину проветривать, чехлы стирать. И вообще, теперь придется продавать тачку. Купи – за канализационный запах уступлю пятерку.

– Нет, ты послушай. Вчера ты подвез русского подполковника, бывшего комбрига спецназа, который переквалифицировался в террориста. На его счету захваты самолетов и заложников, заказные убийства и вот уже третий побег из мест заключения.

Левон развел руками и поднял брови:

– Ну плохо стережете, я-то тут при чем?

– Да стережем-то мы нормально, просто его военная профессия напрямую связана с диверсионно-подрывной работой. Его, кроме выполнения задач по разведке, захвату и уничтожению военных объектов, учили способам побегов из плена, выживанию в любых условиях.

– Ну молодец он, этот спецназовец, что еще я могу сказать? Выжил, убежал – и слава Вооруженным силам. Ну возьмете его снова в плен, а он опять убежит. Бросайте тренировать его на выживание.

– Ладно, Левон, – устало вздохнул майор, – подписывай протокол и иди. Только из города постарайся не выезжать.

– Вот ни фига себе! – снова вскипел Людвиг, но быстро успокоился. Вытащив из барсетки визитную карточку с золотым тиснением, он бросил ее на стол. – Короче, держи номер телефона моего адвоката, все вопросы к нему.

Паничишвили смахнул визитку в ящик стола.

– Может, я и позвоню твоему защитнику, но повестку выпишу на твое имя. И только попробуй не приди.

– Имею право явиться на третий вызов.

– Тут тебе не мобилизационный пункт. Не явишься по первому вызову, тебя привезут в казенной машине и в наручниках. И твои спортивные дружки не помогут.

– Спорта не касайся, – мягко попросил Левон. – Ты мало чего понимаешь в нем. Болей, если нравится, только не занедужь окончательно.

Проводив Людвига и закрыв за ним дверь, майор вернулся за стол и начал тупо думать, поверил он бывшему боксеру или нет. Лучше поверить, решил он, чем не поверить. Не поверишь, подпрягут к поискам беглеца.

“Штаб по координации военного сотрудничества СНГ подготовил проект договора о разработке и реализации межгосударственных программ ВТС государств – участников Содружества. В соответствии с документом, предполагается установить особый регламент сотрудничества, отличающийся от общего порядка внешнеторговой деятельности государств. 17 января проект должен был рассматриваться на заседании Военно-технического комитета (ВТК) при Совете министров обороны Содружества”.

Москва, 16 января, среда

Генерал-майор Латынин обмяк в кресле и, продолжая держать в руке телефонную трубку, пытался осмыслить страшную для себя весть: Марк бежал из СИЗО. И не нужно гадать, на что бросит он все свои силы, узнав о смерти Гришина и вытекающих из нее последствиях. Он не попрет, как разъяренный носорог, на обидчика, в его жилах течет кровь иного качества и с другой точкой кипения. Уже сейчас, когда трубка продолжает перхать грузинским акцентом, генерал слышал где-то вдали неторопливую поступь вендетты.