Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона

Микаэль откусил кусок бутерброда, но тот словно набух во рту. Глотать стало трудно, и он отодвинул бутерброд в сторону.

Микаэля Блумквиста осудили за преступление впервые, до этого он вообще никогда не попадал под подозрение и не привлекался к судебной ответственности. Приговор был относительно пустяковым. Не такое уж тяжелое преступление он совершил, все-таки речь шла не о вооруженном ограблении, убийстве или изнасиловании. Однако в финансовом отношении удар на него обрушился ощутимый. «Миллениум» не принадлежал к флагманам медиамира с неограниченными доходами — журнал едва сводил концы с концами. Правда, катастрофу приговор для него тоже не означал. Проблема заключалась в том, что Микаэль являлся совладельцем «Миллениума», будучи одновременно, как это ни глупо, и автором статей, и ответственным редактором. Компенсацию морального ущерба, сто пятьдесят тысяч крон, Микаэль собирался заплатить из собственного кармана, что должно было по большому счету лишить его всех сбережений. Журнал брал на себя судебные издержки. При разумном ведении дел все еще могло уладиться.

Он раздумывал, не продать ли квартиру, но это имело бы для него необратимые последствия. В конце счастливых восьмидесятых, в период, когда у него были постоянная работа и довольно приличный доход, он стал присматривать себе собственное жилье. Бегал смотреть предлагаемое на продажу, но ему почти ничего не нравилось, пока он не наткнулся на мансарду в шестьдесят пять квадратных метров в самом начале Беллмансгатан. [10] Улица в Стокгольме. (Прим. ред.) Предыдущий владелец начал было обустраивать ее под квартиру из двух комнат, но внезапно получил работу в какой-то компании за границей, и помещение с наполовину сделанным ремонтом досталось Микаэлю недорого.

Он забраковал эскизы дизайнера по интерьеру и завершил работу сам. Вложил деньги в устройство ванной комнаты и кухни, а на остальное наплевал. Вместо того чтобы класть паркет и возводить перегородки, как планировалось, он отциклевал доски чердачного пола, выкрасил белилами грубые стены, а самые страшные места закрыл парой акварелей Эммануэля Бернстоуна. [11] Современный шведский художник, проживающий в Берлине. (Прим. перев.) В результате получилась квартира из одной большой комнаты: спальную зону отгородил книжный стеллаж, а столовая-гостиная разместилась возле маленькой кухни с барной стойкой. В помещении было два мансардных окна и одно торцевое, смотрящее в сторону залива Риддарфьерден, с видом на коньки крыш Старого города. Просматривались также кусочек воды возле Шлюза и ратуша. В сегодняшней ситуации на такую квартиру у него бы не хватило денег, и ему очень хотелось ее сохранить.

Однако даже риск потерять собственное жилье был далеко не так страшен, как ущерб, нанесенный его профессиональной репутации. Если ее и удастся когда-нибудь восстановить, на это уйдет немало времени.

Все дело в доверии. В обозримом будущем многие редакторы еще призадумаются, прежде чем опубликовать материал за его подписью. Конечно, среди коллег у него по-прежнему хватало друзей, способных понять, что он пал жертвой неудачного стечения обстоятельств, но у него больше не будет права ни на малейшую ошибку.

Однако больше всего его мучило унижение.

Имея на руках все козыри, он все-таки проиграл какому-то полубандиту в костюме от Армани. Не биржевому дельцу, а просто негодяю. Эдакому яппи с адвокатом-знаменитостью, который ухмылялся в течение всего процесса.

Почему же, черт возьми, все пошло наперекосяк?

Дело Веннерстрёма начиналось очень многообещающе, июньским вечером, полтора года назад, на борту желтой яхты М-30. Все вышло чисто случайно. Один бывший коллега-журналист, уже тогда работавший пиарщиком в ландстинге, [12] Орган местного самоуправления. (Прим. ред.) захотел произвести впечатление на свою новую подругу и необдуманно взял на несколько дней напрокат яхту «Скампи» для романтического путешествия по шхерам. Девушка, только что приехавшая учиться в Стокгольм из Халльстахаммара, после некоторого сопротивления поддалась на уговоры, но с условием, что с ними отправится ее сестра с приятелем. Никто из халльстахаммарской троицы на яхте раньше не ходил, да и пиарщик был больше энтузиастом, нежели опытным яхтсменом. За три дня до отправления он в отчаянии позвонил Микаэлю и уговорил того участвовать в поездке, чтобы хоть один из пяти человек на яхте был способен ею управлять.