Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона

Микаэль пришел к выводу, что Хенрик Вангер желает от него чего-то такого, чего ему, вероятно, делать совершенно не захочется. Оставалось только выведать, о чем идет речь, поблагодарить и отказаться. И постараться успеть на вечерний поезд.

— Извините, так дело не пойдет, — сказал он и взглянул на часы. — Я пробыл здесь уже двадцать минут. Даю вам ровно тридцать минут, чтобы рассказать все, что сочтете нужным. Затем я вызываю такси и еду домой.

На мгновение Хенрик Вангер выбился из роли добросердечного патриарха, и Микаэль почувствовал в нем того беспощадного руководителя производства, каким он бывал в годы своего величия, когда ему приходилось одолевать сопротивление или разбираться с каким-нибудь строптивым новым членом правления. Его рот скривился в горькой усмешке:

— Понятно.

— Все очень просто. Не надо ходить вокруг да около. Скажите, что вы хотите, чтобы я сделал, и я решу, возьмусь я за это или нет.

— Вы хотите сказать, что если я не сумею уговорить вас за тридцать минут, то не смогу это сделать и за тридцать дней.

— Что-то в этом роде.

— Но мой рассказ долог и сложен.

— Сократите и упростите. В журналистике так принято. Двадцать девять минут.

Хенрик Вангер поднял руку:

— Хватит. Ваша мысль мне ясна. Но преувеличение — это всегда психологический просчет. Мне нужен человек, умеющий проводить исследования и критически мыслить, и к тому же независимый. Думаю, вы именно такой человек, и это не лесть. Хороший журналист, разумеется, должен обладать этими качествами, а я прочел вашу книгу «Тамплиеры» с большим интересом. Другое дело, что я остановил свой выбор на вас, поскольку был знаком с вашим отцом и знаю, кто вы такой. Если я правильно понимаю, после дела Веннерстрёма вы оказались уволенным из журнала или, во всяком случае, ушли по собственному желанию. Это означает, что в настоящее время у вас нет постоянной работы, и не требуется большого ума, чтобы понять, что вы, по всей видимости, испытываете финансовые затруднения.

— И вам предоставляется удобный случай воспользоваться моим положением, вы это хотите сказать?

— Может, и так. Но, Микаэль, — можно, я буду называть вас Микаэлем? — я не намерен вам лгать или выискивать ложные причины. Для такого я слишком стар. Если вам не по душе то, что я говорю, можете послать меня подальше. Тогда мне придется подыскать кого-нибудь другого, кто захочет на меня поработать.

— Хорошо, но в чем заключается работа, которую вы хотите мне предложить?

— Что вам известно о семье Вангер?

Микаэль развел руками:

— Ну, в основном то, что я успел прочесть в Интернете, после того как в понедельник мне позвонил Фруде. В ваше время «Вангер» был одним из мощнейших промышленных концернов Швеции, а сейчас его масштаб значительно сократился. Генеральным директором является Мартин Вангер. Да, я знаю еще кое-что, но к чему вы клоните?

— Мартин… он хороший человек, но по большому счету не боец. Он не способен руководить концерном в кризисной ситуации. Мартин хочет проводить модернизацию и специализацию — что, по сути, правильно, — но ему с трудом удается продвигать свои идеи и еще труднее обеспечивать финансирование. Двадцать пять лет назад концерн «Вангер» являлся серьезным конкурентом империи Валленбергов. В Швеции на нас работали сорок тысяч человек. Концерн обеспечивал работой и доходами всю страну. Сегодня большинство этих рабочих мест находится в Корее или Бразилии. На данный момент у нас трудится около десяти тысяч человек, а через год-два — если Мартин не расправит крылья — мы, возможно, опустимся до уровня предприятия с пятью тысячами работников, занятых в основном на мелких производствах. Иными словами, концерн «Вангер» вот-вот отправится на свалку истории.

Микаэль кивнул. Рассказанное Хенриком Вангером в общих чертах совпадало с выводами, которые он сделал сам, посидев несколько минут за компьютером.

— Концерн «Вангер» по-прежнему в чистом виде семейное предприятие, одно из очень немногих в стране. Около тридцати членов семьи являются мелкими совладельцами разного масштаба. Это всегда было силой концерна, но и главной его слабостью.

Хенрик Вангер сделал театральную паузу и заговорил с напором в голосе:

— Микаэль, вопросы вы сможете задать мне потом, но я хочу, чтобы вы поверили мне на слово, если я скажу, что терпеть не могу большинство членов семейства Вангер. Моя семья в основном состоит из грабителей, скряг, деспотов и недоумков. Я руководил предприятием тридцать пять лет и все это время был вынужден вести непримиримую борьбу с остальными членами семьи. Моими злейшими врагами были не конкуренты или государство, а они.