Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона

Лисбет задумалась о том, сможет ли Бьюрман еще хоть раз раздеться перед женщиной и как он в таком случае объяснит ей татуировку у себя на животе. И удастся ли ему избежать раздевания при следующем визите к врачу.

Микаэль Блумквист. Щелк.

Его она считала хорошим человеком, возможно временами слишком входящим в роль практичного поросенка. И к сожалению, он отличался невыносимой наивностью в некоторых элементарных вопросах морали. Он был натурой снисходительной и всепрощающей, пытавшейся искать объяснения и оправдания человеческим поступкам, ему не дано усвоить, что хищники всего мира понимают только один язык. Думая о нем, Лисбет ощущала в душе некое неудобство, будто была обязана защищать его.

Она не помнила, когда заснула, но проснулась на следующее утро в девять часов с болью в шее, упираясь головой в стену позади дивана. Тогда Лисбет перебралась в спальню и снова заснула.

Это был, безусловно, главный репортаж их жизни. Эрика Бергер впервые за полгода была счастлива, как может быть счастлив только редактор, готовящий горячую публикацию. Они с Микаэлем в последний раз шлифовали текст, когда ему на мобильный позвонила Лисбет Саландер.

— Я забыла сказать, что Веннерстрём начал беспокоиться по поводу того, что ты в последнее время пишешь, и заказал предварительный экземпляр следующего номера.

— Откуда ты знаешь… эх, забудь. Есть что-нибудь о том, как он намерен действовать?

— Ничего нет, но есть одно вполне логичное предположение.

Микаэль несколько секунд подумал.

— Типография! — воскликнул он.

Эрика удивленно подняла брови.

— Если редакция хранит молчание, то остается не так уж много возможностей. Или кто-нибудь из его наемников собирается нанести вам ночной визит.

Микаэль обратился к Эрике:

— Зарезервируй для этого номера новую типографию. Немедленно. И позвони Драгану Арманскому — я хочу, чтобы в ближайшую неделю у нас здесь сидела ночная охрана.

И вновь заговорил с Лисбет:

— Спасибо, Салли.

— Сколько это стоит?

— Что ты имеешь в виду?

— Сколько стоит моя информация?

— А что ты хочешь?

— Это мы с тобой обсудим за кофе. И немедленно.

Они встретились в кафе-баре на Хурнсгатан. У Саландер был такой серьезный вид, что, усаживаясь рядом с ней на барный табурет, Микаэль почувствовал беспокойство. Она, как обычно, перешла прямо к делу:

— Мне нужны деньги в долг.

Микаэль улыбнулся одной из своих самых наивных улыбок и полез за бумажником.

— Конечно. Сколько?

— Сто двадцать тысяч крон.

— Опля. — Он засунул бумажник обратно. — У меня нет с собой такой суммы.

— Я не шучу. Мне нужно сто двадцать тысяч крон на… скажем, на шесть недель. У меня есть шанс вложить капитал, но мне не к кому обратиться. У тебя сейчас на счете около ста сорока тысяч. Я тебе их верну.

Микаэль оставил без комментариев тот факт, что Лисбет Саландер проникла в тайну банковского вклада и выяснила, сколько у него денег на счете. Он пользовался интернет-банком, и источник ее знаний был очевиден.

— Тебе нет необходимости занимать у меня деньги, — ответил он. — Мы еще не обсудили твою долю, но она с лихвой покроет то, что ты пытаешься занять.

— Какую долю?

— Салли, мне предстоит получить от Хенрика Вангера безумно большой гонорар, и к концу года мы рассчитаемся. Без тебя я был бы мертв, а «Миллениум» бы погиб. Я собираюсь разделить гонорар с тобой. Пятьдесят на пятьдесят.

Лисбет Саландер посмотрела на него испытующе. У нее на лбу появилась морщинка. Микаэль уже стал привыкать к ее долгим паузам в разговоре. Наконец она помотала головой:

— Мне не нужны твои деньги.

— Но…

— Я не возьму от тебя ни единой кроны. — Она вдруг улыбнулась своей кривой улыбкой. — Если только они не поступят в форме подарков на мой день рождения.

— А я ведь так и не узнал, когда у тебя день рождения.

— Ты ведь журналист. Узнай.

— Саландер, я ведь серьезно говорю насчет того, что намерен поделиться с тобой деньгами.

— Я тоже говорю серьезно. Твои деньги мне не нужны. Я хочу одолжить сто двадцать тысяч, и они потребуются мне завтра.

Микаэль Блумквист сидел молча.

«Она даже не спрашивает о размере ее доли».

— Салли, я с удовольствием схожу с тобой в банк и одолжу тебе ту сумму, о которой ты просишь. Но в конце года мы вернемся к разговору о твоей доле. — Он поднял руку — Когда у тебя, кстати, день рождения?

— В Вальпургиеву ночь, — ответила она. — Подходит? Тогда я разгуливаю повсюду с метлой между ног.