Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона

Миновав щегольскую яхту Мартина Вангера, они вышли на мыс, уселись на камень и выкурили одну сигарету на двоих.

— У всех этих женщин есть еще кое-что общее, — внезапно сказал Микаэль. — Возможно, ты уже об этом подумала.

— Какая?

— Имена.

Лисбет Саландер задумалась, потом замотала головой.

— Все имена — библейские, — подсказал Микаэль.

— Это не так, — быстро ответила Лисбет. — Лив и Лена в Библии отсутствуют.

Микаэль покачал головой:

— На самом деле они там есть. Лив означает «жить», и именно это значение имеет библейское имя Ева. А теперь напрягись-ка, Салли: сокращением от чего у нас является имя Лена?

Лисбет Саландер зажмурилась от злости и выругалась про себя. Микаэль соображал быстрее ее, а этого она не любила.

— Магдалена, — сказала она.

— Блудница, первая женщина, Дева Мария… в этом собрании присутствует вся библейская компания. От этих диких загадок может, вероятно, обалдеть и психолог. Вообще-то, говоря об именах, я сейчас подумал о другом.

Лисбет терпеливо ждала.

— Это еще и традиционные еврейские имена. В семье Вангер антисемиты, нацисты и заговорщики-теоретики имеются в количестве, значительно превышающем норму. Живущий здесь Харальд Вангер, которому сейчас за девяносто, находился в шестидесятых годах в расцвете сил. Единственный раз, когда я его видел, он прошипел, что его собственная дочь шлюха. У него, несомненно, имеются проблемы с женщинами.

Вернувшись домой, они сделали бутерброды, чтобы перекусить на ночь, и подогрели кофе. Микаэль покосился на пятьсот страниц, приготовленных для него любимой сотрудницей Драгана Арманского.

— Ты проделала невероятно большую работу за рекордное время, — сказал он. — Спасибо. И спасибо за то, что ты так любезно согласилась приехать сюда, чтобы отчитаться.

— Что будет дальше? — спросила Лисбет.

— Завтра я поговорю с Дирком Фруде, и мы с тобой расплатимся.

— Я имела в виду не это.

Микаэль посмотрел на нее.

— Ну… разыскная работа, для которой я тебя нанимал, выполнена, — осторожно сказал он.

— Я еще не закончила.

Микаэль откинулся на спинку кухонного дивана и посмотрел в глаза Лисбет. Прочесть что-либо в ее взгляде было невозможно. Полгода он проработал над исчезновением Харриет в одиночку, и совершенно внезапно появился другой человек — опытный исследователь, — хорошо разбирающийся в ситуации. Он принял решение, поддавшись порыву.

— Я знаю. Мне эта ситуация тоже не дает покоя. Я поговорю завтра с Дирком Фруде. Мы наймем тебя еще на неделю-другую в качестве… ассистента-исследователя. Не знаю, захочет ли он платить по тем же расценкам, что платит Арманскому, но приличную месячную зарплату мы, пожалуй, из него выдавим.

Лисбет Саландер внезапно одарила его улыбкой. Ей совершенно не хотелось, чтобы ее отстранили, и она была готова работать даже бесплатно.

— У меня начинают слипаться глаза, — заявила она и без лишних слов ушла к себе, закрыв за собой дверь.

Через две минуты она снова открыла дверь и высунула голову:

— Думаю, ты ошибаешься. Это не сумасшедший серийный убийца, начитавшийся Библии. Это самая обычная скотина, которая ненавидит женщин.

Четверг, 3 июля — четверг, 10 июля

Лисбет Саландер поднялась раньше Микаэля, около шести утра. Она поставила воду для кофе и приняла душ. Когда в половине восьмого проснулся Микаэль, она сидела и читала с экрана ноутбука его соображения по делу Харриет Вангер. Он вышел на кухню, завернувшись в простыню и протирая сонные глаза.

— На плите есть кофе, — сказала Лисбет.

Микаэль заглянул через ее плечо:

— Этот документ защищен паролем.

Она повернула голову и подняла на него глаза:

— На то, чтобы загрузить из Интернета программу, которая взламывает пароли «Ворда», требуется тридцать секунд.

— Нам придется поговорить о том, где граница между твоим и моим, — произнес Микаэль и ушел в душ.

Когда он оттуда вышел, Лисбет уже закрыла его компьютер и вернула на место в кабинет. Ее ноутбук был включен. Микаэль почти не сомневался в том, что она уже перенесла содержимое его компьютера в свой собственный.

Лисбет Саландер была информационным наркоманом с предельно расплывчатым представлением о морали и этике.

Едва Микаэль уселся завтракать, как в наружную дверь постучали, и он пошел открывать. У стоявшего на пороге Мартина Вангера был мрачный вид, и Микаэль на секунду подумал, что тот пришел с известием о смерти Хенрика.