Дэвид Карной - Музыка ножей

— Ну что, Тедди, кто сегодня питчером? — каждый вечер спрашивал их сосед, вдовец Сид Файнберг, выводя на прогулку собаку.

— Сивер, [1] Джордж Томас Сивер — знаменитый бейсболист семидесятых и восьмидесятых годов, питчер (подающий). — отвечал Тед.

— Вроде Сивер в воскресенье подавал?

— Мы же для Кубка тренируемся. Я потом его на день отправлю отдыхать.

— Думаешь, это правильно?

— А что делать? Седьмой иннинг, и ему надо выбить за тринадцать страйкаутов.

— Замени его, — советует Файнберг. — Замени, пока не поздно.

— Ни за что! Он будет играть до конца.

Том Сивер был его любимым питчером. И он всегда играл до самого конца.

— Ладно, поживем — увидим. Я вернусь к девятому иннингу.

Болезнь матери сделала из Теда отличного питчера. Может, и врачом его сделала она? Тед часто об этом думал. Сколько времени он провел в коридорах больниц. Сколько перевидал людей в белых халатах. Не могло это на него не повлиять.

В десятом классе он познакомился с Мелиссой Маккумбер. Северо-западный Университет проводил олимпиаду по биологии. Там они и встретились. Высокая, неуклюжая, на год старше его. Мелисса ходила в маленькую частную школу, Франсез-Паркер. Приятель Когана сказал, это школа для «богатых сучек». Мелисса и вправду была богатой, вернее, богатым был ее отец, биржевой брокер, но вот сучкой она точно не была. Напротив, Коган редко встречал таких приятных девочек.

По воскресеньям, когда было тепло, Мелисса приглашала его к себе домой поплавать. Жила она в Линкольн-парке, и Теду приходилось добираться туда сначала на автобусе, потом на поезде, а потом еще пешком. Но оно того стоило. К Мелиссе приходили друзья, они все вместе играли, а миссис Маккумбер приносила им к бассейну бутерброды и газировку. Холодильник в этом доме всегда был полон всякой всячины — мяса, маринованных огурцов, остатков ужина, напитков, — и Теду разрешали есть все, что захочется. Миссис Маккумбер даже его уговаривала: «Давай, Тедди, доедай. Иначе испортится и придется выбросить. Девочки все равно это есть не станут».

В первый раз Тед уехал от них на поезде и на автобусе. А потом миссис Маккумбер узнала, что он ехал поздно на общественном транспорте, и оставила его ужинать, после чего попросила мужа, Билла, отвезти его домой. Маккумберы никогда не говорили с ним о его семье, но Мелисса, видимо, им все рассказала: что его отец много работает и поздно возвращается (про женщин отец с Тедом не говорил, но по городу ходили слухи), что дома Когана ждет замороженная лапша быстрого приготовления. Наверное, по этой причине у миссис Маккумбер всегда был припасен большой кусок мяса или куриные ножки. «Тедди, пожалуйста, останься на ужин» — так она к нему обращалась. Он садился за стол, оглядывался по сторонам и думал: «Вот какой должна быть настоящая семья. У меня точно будет такая».

Билл Маккумбер был мужчиной грузным. Он потерял ногу на корейской войне, носил протез и ходил с трудом, сильно хромая. И при этом каждые выходные непременно играл в гольф. Днем его обычно дома не было. Возвращался он к ужину, садился в гостиной, клал ноги на журнальный столик, закуривал сигару и читал газету. Маккумбер был шумный и добродушный, прямая противоположность отца Тедди. И все же Тедди восхищался Биллом Маккумбером. Тот умел наслаждаться жизнью, и наслаждался бы ею, какие бы напасти на него ни свалились. Тедди он казался воплощением подлинной силы духа и добродетели.

По пути домой они говорили о спорте и географии. Тедди смотрел в окно «кадиллака» и рассказывал Маккумберу про свою коллекцию монет. О монетах и странах, откуда они приехали, Тедди знал много, и еще больше он знал о странах, из которых у него монет не было, вроде Монголии или африканских государств, в которых никто из американцев, кроме цереушников, не бывал. И конечно, Тедди мечтал когда-нибудь там побывать. Ему хотелось путешествовать. Путешествия были страстью мистера Маккумбера. Каждый год он вез свою семью в какое-нибудь новое место. В этом году собирались смотреть на пирамиды. А в следующем, может, поедут в Скандинавию. По дороге Маккумбер рассказывал о прошлых путешествиях и планировал будущие. Тедди говорил мало. Кивал, восхищался и робко мечтал, что в следующий раз его возьмут с собой.

Как только они въезжали в район Теда, Билл сразу же замолкал. Здесь жили евреи среднего достатка. Маленькие частные домики, небольшие коричневые здания на несколько квартир. Машина ехала по дорожке к гаражу, той самой, на которой Тедди тренировался бросать мяч, и щеки парня вспыхивали от стыда. Ему хотелось как можно скорее выбраться из «кадиллака».