Алистер Маклин - Прощай, Калифорния!

День был солнечным и ясным, но в данных обстоятельствах безоблачное небо служило лишь мрачной декорацией для катастрофы, свидетелями которой становились телезрители. Все это играло на руку Моро, так как должно было усилить эмоциональное воздействие предстоящего зрелища. Конечно, грозовое небо, низкие темные тучи, дождь, туман и другие подобные явления природы гораздо больше соответствовали бы обстановке, но зато уменьшили бы общий эффект. Лишь один погодный фактор оказался действительно благоприятным: обычный для этого времени дня и года западный ветер, дувший в сторону материка, сегодня под влиянием фронта низкого давления, двигавшегося с северо-запада, повернул на юг, и в этом направлении ближайшая суша сколько-нибудь значительных размеров находилась на таком же расстоянии, что и Антарктида.

– Обратите внимание на секундную стрелку на настенных часах, – сказал Моро. – Она синхронизирована со взрывным механизмом. Как видите, осталось всего двадцать секунд.

Время – понятие относительное. Для человека, пребывающего в состоянии радостного возбуждения, двадцать секунд – всего лишь краткий миг; для того же, кто находится на дыбе, это целая вечность. Наблюдавшие за происходящим на экране не испытывали физических мучений, но страдали от душевных мук, и эти двадцать секунд показались им бесконечными. Все они вели себя совершенно одинаково: их глаза то и дело перебегали с циферблата часов на экран.

Секундная стрелка достигла цифры «шесть», но ничего не случилось. Пробежали еще одна, две, три секунды – и опять ничего. Все как по команде посмотрели на Моро, который с безмятежным видом развалился в кресле. Он улыбнулся:

– Отбросьте свои сомнения. Бомба установлена глубоко, к тому же вы не учли фактор искривления земной поверхности.

Все взоры обратились на экран, и тогда они увидели это. Сначала на линии горизонта возникла маленькая выпуклость, она стала расти и раздуваться с ужасающей скоростью. Не было ослепляющей вспышки белого света, не было вообще никакого светового излучения, только этот гигантский столб воды и облако водяного пара, которое росло и распространялось до тех пор, пока не заполнило весь экран. Оно было совсем не похоже на атомный гриб, зато очень напоминало своими очертаниями веер, более толстый в центре, чем по краям, нижняя сторона которого располагалась почти параллельно поверхности моря. Если бы можно было посмотреть на это облако сверху, то оно выглядело бы как перевернутый зонтик, но сбоку казалось гигантским веером, раскрытым на 180 градусов и более плотным в центре, там, где взрыв прошел кратчайшее расстояние до поверхности океана. Внезапно этот гигантский веер, занимавший весь экран, съежился почти наполовину.

Испуганный женский голос спросил:

– Что с ним случилось? Что с ним случилось?

– Ничего с ним не случилось, – благодушно ответил Моро. – Дело в телекамере. Оператор втянул объектив, чтобы картинка поместилась на экране.

Телекомментатор, который бессвязно вещал миру о том, что зрители и сами прекрасно видели, продолжал бормотать:

«Сейчас оно высотой две тысячи четыреста метров. Нет, даже больше. Три тысячи будет точнее. Вы только подумайте: три километра высотой и шесть в поперечнике у основания! Господи, неужели эта штука не перестанет расти?»

– Примите мои поздравления, профессор Аахен, – сказал Моро. – Ваша маленькая безделушка неплохо сработала.

Аахен бросил на него взгляд, который должен был быть свирепым, но таковым вовсе не был. Сломленный дух требует долгого времени на исцеление.

Следующие тридцать секунд телекомментатор молчал, но не потому, что злонамеренно уклонялся от исполнения обязанностей. Просто он был настолько потрясен, что не мог найти подходящих слов для описания своих эмоций. Не часто комментатору выпадает возможность стать свидетелем жуткого зрелища, разворачивающегося прямо у него на глазах. А точнее, ни одному комментатору в мире не выпадало такой возможности. Наконец он немного пришел в себя:

«Дайте, пожалуйста, полное увеличение».

Все исчезло, кроме основания центра «веера». По поверхности океана лениво скользила легкая рябь.

«Вот это, видимо, и есть приливная волна, – разочарованно произнес комментатор. Увиденное явно показалось ему весьма незначительным продуктом для того титанического взрыва, который он только что видел. – По-моему, не слишком похоже на приливную волну».

– Невежественный юнец, – печально произнес Моро. – Сейчас эта волна перемещается со скоростью примерно шестьсот километров в час. Достигнув мелководья, она резко снизит скорость, зато ее высота возрастет обратно пропорционально падению скорости. Боюсь, бедный юноша испытает потрясение.