Грегори Фьюнаро - Скульптор

«Вот что значит работать с чудиками», — подумала Кэти и тотчас же устыдилась тому, что шутит в такой неподходящий момент.

— Доктор Хильдебрант, не возражаете, если мы зададим вам пару вопросов? — спросила сидевшая сзади сотрудница ФБР по фамилии Салливан, светловолосая женщина лет тридцати с небольшим, с точеными чертами лица, пробудившими в Кэти зависть.

Маркхэм объяснил, что Салливан из бостонского управления ФБР. Пока он разговаривал с Кэти, эта женщина ждала в машине.

— Валяйте, не стесняйтесь, — сказала Хильди.

Достав из кармана портативное цифровое записывающее устройство, агент Салливан поднесла его ко рту и проговорила:

— Говорит специальный агент Рейчел Салливан. Я еду в машине вместе с Маркхэмом и доктором Кэтрин Хильдебрант. Сегодня воскресенье, двадцать шестое апреля. Время двенадцать двадцать.

Салливан положила диктофон между Маркхэмом и Кэти. От красной лампочки, указывающей на то, что запись включена, Хильди стало не по себе.

— Доктор Хильдебрант, вы являетесь автором книги о Микеланджело под названием «Спящие в камне», правильно? — начала Салливан.

— Да.

— Это ваша единственная опубликованная работа?

— Нет, но только она целиком посвящена скульптурам Микеланджело, вышла за рамки академической монографии и достигла массового читателя.

— Значит, книга разошлась большим тиражом?

— Конечно, до бестселлеров, рейтинг которых составляет «Нью-Йорк таймс», ей далеко. Но по меркам литературы, такого рода тираж действительно можно считать неплохим.

— А какие у вас еще вышли книги?

— Вместе со своим бывшим коллегой из Гарвардского университета я написала предисловие к учебнику искусствоведения, а также время от времени публикую обязательные статьи в различных академических журналах.

— Понятно, — сказала Салливан.

Кэти совсем не понравился ее тон. В этой даме не было ни обаяния Маркхэма, ни его доверительной прямоты. Нет, специальный агент Рейчел Салливан говорила, как прокурор из второсортного криминального сериала, к которым в последнее время так пристрастилась Хильди, — еще одно бездумное развлечение, которое, как она была уверена еще совсем недавно, ее не заставишь смотреть и силой.

— Тем не менее «Спящие в камне», несомненно, является вашей самой главной работой, — продолжала Салливан. — Можно сказать, именно она вывела вас в свет.

— Образно говоря, да.

— Вы требуете от своих студентов обязательного ознакомления с ней?

— Только на одном семинаре на последнем курсе. Да.

Внезапно Кэти внутренне ощетинилась. Ей показалось, что Салливан пыталась заманить ее в ловушку. Она мрачно обвела взглядом салон и остановилась на спидометре. Маркхэм мчался со скоростью восемьдесят миль в час, но рулевое колесо держал так, словно медленно проезжал по пешеходной зоне.

— Когда эта книга вышла в свет?

— Около шести лет назад.

— До или после того, как вы перешли в Браунский университет?

— Незадолго до того.

— Как давно вы стали требовать от своих студентов ознакомления с ней?

— Следующей осенью будет пять лет.

— Мне хотелось бы ненадолго отвлечься, — подчеркнуто сменив тон, продолжила агент Салливан. — Не было ли у вас за этот период — точнее, вообще когда-либо — студента, который казался бы вам странным, говорил или, быть может, даже писал что-либо необычное, выходящее за рамки творческого проникновения в царство искусства… Рисунок, доклад или даже письмо по электронной почте, которое вызвало бы у вас внутреннее беспокойство?

У Кэти в голове закружился калейдоскоп лиц, безымянных, нечетких, расплывчатых. Доктор искусствоведения в ужасе поймала себя на том, что не может вспомнить даже то, как выглядят ее нынешние студенты.

— На ум никто не приходит, — наконец натянуто произнесла она. — Сожалею.

— Ну а в университете? На кафедре? Вам никто никогда не говорил о том, что чувствует угрозу, исходящую от какого-то студента?

— Ничего подобного не припоминаю.

— Вы когда-нибудь чувствовали угрозу, исходящую от ваших коллег в Брауне или Гарварде? Быть может, от человека, который был уволен и затаил обиду на вас?

— Нет, ничего такого не было.

— Ни один студент к вам не приставал? — спросил агент Маркхэм.

Несмотря на содержание вопроса, Кэти нашла в его внезапном подключении к беседе благодатную передышку от назойливых расспросов прокурорши, сидящей позади нее.

— Никто не переходил границу того, что можно назвать невинным заигрыванием? Не было ничего более агрессивного?