Дженнифер Ли Кэррелл - Шифр Шекспира

К моему удивлению, Бен скинул туфли, поднял и вручил великанше. Я сделала то же, после чего Грасиэла ушла обратно во тьму.

Бен направился к камину.

— Постойте, — сказала Атенаида. — Она мигом вернется.

Вертолетный рокот снаружи усилился.

Бен подался вперед и обследовал закопченный задник камина.

— Чертовски хитро придумано.

— Оригинал разрабатывался для укрывательства священников, — сказала Атенаида.

— Так это «нора»? Я как-то видела парочку в старых английских домах-музеях, за стеклом — тесные каморки под лестницами или между стропил, но в действии — ни разу.

В Англии времен Шекспира господствовал протестантизм. Переход в католичество считался государственной изменой. Вступив на трон, Елизавета попросила обе стороны о примирении, но ее министры боялись католического заговора. Когда нескольких католиков поймали при попытке убить королеву, подстрекателями сочли священников. Началась общегосударственная травля. Английские католики, в свою очередь, стали укрывать пастырей в нишах и стенных полостях, как Иохевед прятала Моисея в тростнике.

— Большую часть обычным простукиванием не найдешь, — сказала Атенаида. — Нужно знать, где они расположены и как открываются двери. Эта «нора» — копия одной из лучших в своем роде. В оригинале была такая хорошая изоляция, что можно было топить камин без риска навредить священнику.

— А здесь? — спросил Бен.

— Проверять не доводилось. Пока.

— Так это отработанный вариант, — полюбопытствовал Бен, — или экспромт?

— Тема с вариациями, — ответила Атенаида.

Грасиэла возникла из темноты в тот самый миг, когда

грохот снаружи сменился зловещей тишиной.

— Siganme! — скомандовала она. Не нужно было знать испанский, чтобы понять смысл сказанного: «За мной».

— Оревуар, — произнесла Атенаида.

Мы прошмыгнули внутрь, и дверь за нами закрылась. На мгновение нас окружила полная темнота. Потом где-то сбоку мелькнул желтый свет, и Грасиэла заспешила по коридору. Она оказалась на удивление проворной для своих габаритов. Мне пришлось побежать трусцой, чтобы за ней угнаться.

Я не знала, чего ждать от «норы», — может, и не пауков и летучих мышей, осклизлых стен и цепей, но уж никак не этого: мы оказались в чистом каменном туннеле с достаточно высоким потолком (Бен мог идти не пригибаясь). Освещение включалось отдатчиков движения и выключалось само, и если бы не двери в стенах, я бы решила, что мы бежим на месте.

По мере углубления туннель долго шел под уклон, а потом снова поднялся — нам пришлось миновать несколько пролетов ступенек. Спустя какое-то время коридор изогнулся вправо. Мы прошагали, наверное, милю или даже две, перед тем как пришли к выходу с единственной, ничем не примечательной дверью и небольшой клавиатурой у косяка.

Грасиэла набрала код, и дверь беззвучно откатилась наружу. Я зажмурилась, очутившись в слепящем потоке света.

— Adelante [28] Вперед! (исп.) ! — сказала Грасиэла, подталкивая нас вперед, а когда мы гуськом просочились в щель между дверью и стеной, напутствовала: — Adios [29] Прощайте! (исп.) !

Не успел никто пошевелиться, как дверь затворилась — валун вернулся на место.

Я, прищурившись, огляделась. Казалось, мы очутились на скальном уступе у самого дна оврага, спиной к каменной круче. Сверху берег порос мескитом. На краю уступа стояли две пары обуви — моя и Бена, рядом лежал пистолет.

В этот миг до нас долетел гул мотора.

Схватив туфли, мы вскарабкались по валунам и укрылись в меските, припав к земле. И вот в поле зрения показался золотистый внедорожник с тонированными стеклами. Мягко взрывая колесами пыль, он подкрался к обрыву, и я смогла разглядеть его целиком. Это был «кадиллак-эскалад».

Стекло с водительской стороны отъехало вниз.

— Пора — не пора, иду со двора, — пропела Атенаида.

Через несколько минут мы, подпрыгнув на бордюре, въехали на мостовую и покатили между пыльных щитовых домишек и облупившихся гипсовых часовенок Девы Марии и Святого Франциска.

— Добро пожаловать в Лордсбергский муниципальный аэропорт, — объявила Атенаида, сворачивая в ворота цепного ограждения. — Здесь садился сам Чарльз Линдберг. Местечко постарше аэропорта Кеннеди или О'Хары.

— Видно, прогресс его не затронул, — сказал Бен.

— В основном он обслуживал «сессны» фермеров и пилотов-частников, кочующих по всей стране, — пояснила Атенаида. — Во всяком случае, до этого года.

Остановились мы по соседству со взлетной полосой, уходящей в жаркое марево пустыни, и я увидела самолет Атенаиды — полноразмерный реактивник «Гольфстрим-V», как объяснил мне на ухо Бен сквозь рев двигателей.