Дэвид Моррелл - Шпион, который явился под Рождество

Отрезанный наконец провод он привязал к ножке стула и, протянув на уровне щиколоток через весь кабинет, прижал с противоположной стороны тяжелым коробом на нижней полке. К счастью, шнур попался темный. Если враг пролезет через окно, разглядит ловушки на столе и сумеет протиснуться, внимание его будет приковано к открытой двери в гостиную, поэтому в темноте он может и не заметить растяжку на полу.

— Мередит, вы говорили, тут есть задний двор?

Он с облегчением услышал из кухни ее голос — значит, не сбежала.

— Есть, небольшой. На такой высоте в сухом воздухе почти ничего не растет без обильного полива.

— Туда легко попасть? Есть отдельная калитка?

— Нет. Если только обойти по участку вокруг дома.

— Или перелезть через забор от соседей… — Каган уцепился за неожиданную мысль. — Может, соседи заметят непрошеных наблюдателей и вызовут полицию?

— Только не сегодня, — огорошила его Мередит. — На Рождество соседи слева уехали навестить больного родственника в Альбукерке. А справа у нас живут любители блэк-джека. Отправились праздновать в какое-нибудь индейское казино.

Каган вспомнил дорогу на Санта-Фе от большого аэропорта в Альбукерке. Индейские казино попадались, кажется, через каждые двадцать миль.

— Вряд ли, даже нарядив крупье Санта-Клаусами, владельцы игорных домов сегодня решили для разнообразия, что давать приятнее, чем получать, — пошутил Каган, надеясь таким нехитрым способом слегка успокоить Мередит. И тут неожиданно при мыслях о заднем дворе, о посадках ему вспомнилась галлюцинация, увиденная на подходе к дому.

— Мередит, мне показалось, что я видел у вас рядом с входом растущий в снегу цветок.

— Нет, вам не показалось.

— Зимой? Цветок? — Каган изображал вежливое удивление, чтобы Мередит отвлеклась от тревожных мыслей. — Как это? Почему же он не замерзает?

— Это ведь рождественская роза.

— Никогда не слышал.

Чувствуя, как ломит в висках, Каган пригнулся и, выбравшись из кабинета, повернул по коридору налево. Прокрался мимо ванной по правую сторону, затем нырнул в дверь спальни напротив комнаты Коула.

Даже в темноте ему удалось разглядеть два окна — одно прямо над кроватью, другое справа. Гардины задернуты.

С одной стороны кровати виднелись очертания наваленных грудой чемоданов.

— Собрались уезжать?

— Подальше от мужа, как только по Каньон-роуд пустят автомобили.

— Наверное, жалеете, что не успели.

— Тогда пропустила бы все рождественское веселье.

— Да уж, вечеринка у нас знатная…

Каган водрузил стул на кровать, затем поставил рядом с чемоданами тумбочку и две лампы, устраивая очередную ловушку для тех, кто решит проникнуть в комнату через окно над кроватью. Ко второму окну он подвинул высокий комод, который, частично перекрывая проем, создавал дополнительное препятствие для вторжения. Оставшуюся лампу он отключил от розетки и, перепилив шнур, привязал его одним концом к ножке тумбочки, а другим — к туалетному столику, сделав еще одну растяжку.

В ванной комнате, примыкающей к спальне, включив ночную подсветку, он обнаружил несколько аэрозолей — лак для волос и пену для бритья. Эти Каган поставил в конце коридора.

Настала очередь комнаты Коула. На экране маленького телевизора Бинг Кросби ласково мурлыкал «Белое Рождество» солдатам в гостинице, а за их спинами вместо стены открывался зимний пейзаж — мост через ручей под плавно летящим снегом. Лошадь везет сани. Все счастливы.

Каган выключил телевизор.

У Коула в комнате было только одно окно, выходящее на палисадник. Каган придвинул туда комод, однако этот оказался не таким высоким, как в спальне родителей; пришлось поставить сверху еще и телевизор.

Потом он закрепил третью растяжку и, вытащив ящики из комода, разложил их по полу. В спальне проделал то же самое. Ящики из туалетного столика распределил в беспорядке по полу в коридоре.

Пистолет снова врезался в бедро. Закончив с ящиками, Каган вернулся на кухню, где газовая горелка под нагревающейся кастрюлей давала немного света.

— Значит, говорите, рождественская роза?

Исчерпав почти все силы, Каган тяжело опустился на стул, прерывисто дыша.

— Вам плохо? — встревожилась Мередит.

— Лучше некуда, — соврал он. — Расскажите мне про эту розу.

— Вам правда интересно?

— Поверьте, было бы неинтересно, не стал бы спрашивать.

— Ну, она из породы вечнозеленых, — начала Мередит.

Каган кивнул, показывая, что слушает.