Питер Джеймс - Убийственное совершенство

— Ищешь знак? — ядовито спросила Наоми. — Может, ты ждешь, что у них на лбах вдруг проступит какая-нибудь отметка, типа дизайнерского лейбла? Чтобы весь мир увидел, что это необычные дети?

Он попытался поцеловать ее, но она увернулась.

— Милая, я просто хочу быть рядом с ними столько, сколько могу. Я обожаю смотреть на них, разговаривать с ними, как советуют книги. То же самое мы делали с Галлеем. Я люблю заводить им музыку, играть с ними, когда они просыпаются, помогать тебе кормить их, менять им подгузники. Я обожаю с ними возиться, честное слово!

— Я спрашивала маму, разговаривала ли она со мной, когда я спала в колыбели. Она сказала, что нет. И никакую музыку она мне тоже не ставила. Но как-то я выжила, знаешь ли.

Фиби пошевелилась, вслед за ней Люк. Люк вытянул ручку. Джон осторожно коснулся пальцем его ладошки, и через мгновение крохотные пальчики сомкнулись вокруг него. Это было одно из самых невероятных ощущений в жизни Джона.

— Ты видишь? — прошептал он Наоми.

Она кивнула и улыбнулась.

Люк подержал его палец несколько секунд и разжал руку. Джон наклонился над колыбельками и осторожно погладил щечки своих детей.

— Папочка и мамочка с вами, — прошептал он. — Как вы, мои ангелочки?

Фиби вдруг распахнула глаза, и в то же самое мгновение Люк тоже открыл их. Просто поразительно, подумал Джон, что они всегда делают это одновременно. И Люк, и Фиби не сводили с него взгляда.

— Привет, Люк. Привет, Фиби. Привет, мои золотые ангелочки.

На губах у обоих появилась тень улыбки. Джон нагнулся и потянул за шелковый шнур трещотки у колыбельки Люка. Две пары глаз продолжали наблюдать за ним, но уже без улыбки.

Он дернул за шнур трещотки Фиби, поощряя ее протянуть руку и дернуть за шнур самой. Но, как и ее брат, Фиби не шевельнулась, следя за каждым движением Джона. Через несколько минут они оба закрыли глаза, как будто им стало скучно.

Наоми развернулась и вышла из комнаты. Джон последовал за ней. Дверь он оставил слегка приоткрытой.

Как только стихли их шаги, дети снова одновременно распахнули глаза. И тут же закрыли их опять.

— Ну, мои поздравления, Джон, — провозгласил Карсон Дикс и поднял бокал. — За твои первые несколько месяцев.

Джон редко пил днем. Он вообще не выходил на обед, предпочитая обходиться сэндвичами за собственным рабочим столом. Но сегодня Дикс захотел обсудить с ним ход нового опыта и отвез Джона в ближайший паб.

Маленький, пузатый человечек лет пятидесяти с небольшим, с кудрявыми, всегда вздыбленными волосами, неаккуратной бородой и в очках с толстенными стеклами, Карсон Дикс выглядел как типичнейшая карикатура на сумасшедшего профессора.

Джон поднял свой бокал в ответ:

— Ваше здоровье! И спасибо.

— Sсäl!

Джон ухмыльнулся:

— Sсäl!

Он сделал глоток чилийского совиньон-блан.

— Итак. Как тебе нравится в Морли-Парк?

Джон с хирургической точностью отделил от костей кусок морского языка.

— Я очень доволен. У меня отличная команда, и атмосфера здесь похожа на атмосферу университета, есть в ней что-то академическое, но при этом политика совершенно другая.

— Именно так. Это мне и нравится. Какие-то подводные течения есть и тут, разумеется, как и во всех областях жизни. Но на науку это не влияет. У нас огромное количество отделов и лабораторий, но все равно сохраняется это ощущение единства, сплоченности. Все трудятся вместе, работают над одной общей целью. — Дикс засунул в рот целую креветку в панировке, обжаренную в масле, и продолжил, не прекращая при этом жевать: — Мы занимаемся наукой ради Здоровья с большой буквы, ради защиты своей страны и в то же время ради того, чтобы сделать мир лучше. Хотя это, конечно, куда менее материально. И куда более спорно. — Он многозначительно взглянул на Джона.

— И что, по-вашему, это означает — сделать мир лучше? — поинтересовался Джон. Он вдруг почувствовал себя немного неловко.

Дикс сделал большой глоток вина. Капля повисла на его бороде, и Джон поймал себя на том, что никак не может отвести от нее взгляд, ожидая, когда она упадет.

— Мы никогда это не обсуждали. Многие из наших сотрудников читали то интервью, что ты дал в Штатах. Но разумеется, поскольку все мы настоящие британцы, никто не хотел поставить тебя в неловкое положение и поэтому не задал тебе ни одного вопроса.

— Почему вы не упоминали об этом раньше? — спросил Джон.

Дикс пожал плечами:

— Я ждал, пока ты сам поднимешь эту тему. Я очень уважаю тебя как ученого. Я уверен, ты не сделал бы ни одного шага, не обдумав его со всех сторон и не изучив все факты. — Он отломил кусок булки и намазал ее маслом. — Ну и конечно, журналисты наверняка все переврали. Дети на заказ — это ведь невозможно, правда? Пока, во всяком случае. — Широко улыбаясь, Дикс уставился на Джона, словно ожидая подтверждения.