Питер Джеймс - Убийственное совершенство

Джон почувствовал, что его сердце ухнуло куда-то в желудок.

Детторе передал бумаги ему:

— На нем ваши подписи. И вы поставили свои инициалы на каждой странице.

Повисла пауза. Детторе продолжил:

— Довожу до вашего сведения. Люк и Фиби были взяты мною под опеку по их собственной просьбе. Разумеется, вы можете с ними увидеться и провести вместе столько времени, сколько захотите. Но во избежание дальнейших недоразумений советую вам обратить внимание на пункт двадцать шесть параграфа девять, раздел четвертый. Страница тридцать семь.

Джон положил контракт на стол и открыл тридцать седьмую страницу. Параграф девять был набран очень мелким шрифтом, а раздел четвертый вообще микроскопическим. Его едва можно было разобрать.

Биологические родители согласны в любой момент отказаться от своих родительских прав на ребенка или детей, если те выскажут такое пожелание, в пользу доктора Детторе и предоставить доктору Детторе возможность усыновить вышеуказанных детей. В случае возникновения разногласий определяющим будет считаться мнение детей.

Вверху и внизу страницы стояли инициалы Джона и Наоми.

— Это незаконно, — сказала Наоми. — Этот контракт не имеет юридической силы. Им три года! Как может трехлетний ребенок выбирать родителей по своему желанию? Это полная чушь. Ни один суд в мире не вынесет решение в вашу пользу!

— Позвольте мне внести ясность. — Детторе сел на диван напротив них. — Я привез вас сюда — с большими трудностями, между прочим, — не для того, чтобы показать вам пункт в контракте, подписанном вами четыре года назад. Я просто хочу, чтобы вы поняли — ваши дети не были похищены или увезены силой. Они здесь на абсолютно законных основаниях.

— На законных основаниях…

Детторе вскинул руку, и Наоми замолчала.

— Выслушайте меня до конца. То, что я скажу, очень важно, и постарайтесь это уяснить. Если вы захотите забрать ваших детей домой, я не буду препятствовать. Это ваши дети. И мне плевать на контракт. Я не такое уж чудовище, каким рисует меня пресса. Если вы твердо решите уехать вместе с ними, я не только не буду вам мешать, но даже предоставлю в ваше распоряжение свой личный самолет. Вы меня понимаете?

— Видимо, здесь подразумевается какое-то но ? — спросил Джон.

— Никаких но.

— Тогда я не могу понять, в чем смысл, — устало сказала Наоми. — Начиная с утра пятницы мы живем в абсолютном кошмаре.

Детторе внимательно посмотрел на нее:

— Только с пятницы, Наоми? Вы уверены, что кошмар не начался раньше?

Она взглянула на него с недоумением:

— Что вы хотите сказать?

— Думаю, вы прекрасно меня поняли.

Они проехали две остановки по монорельсовой подземной дороге.

— Что это за место? — снова спросил Джон. — Научно-исследовательский институт от правительства? И почему метро? Здесь, кажется, вообще нет дорог наверху.

— Я объясню все позже, — сказал Детторе.

Они выбрались на платформу и направились к лифту. Навстречу им вышли девочка и мальчик, лет пятнадцати-шестнадцати, оба высокие и красивые. На них были темно-голубые спортивные костюмы.

— Доброе утро, Брэндон, доброе утро, Кортни.

— Доброе утро, доктор Детторе, — приветливо, как с хорошим другом, поздоровались они. Судя по произношению, эти дети тоже были американцами, как и все встреченные до сих пор.

— Сегодня к нам приехали биологические родители. — Детторе улыбнулся Джону и Наоми.

— Добро пожаловать, биологические родители, — сказал Брендон.

— Желаем вам хорошего дня, — добавила Кортни.

— Биологические родители? — повторила Наоми, когда за ними закрылись двери лифта.

— Ну да. Так мы называем людей вроде вас с Джоном, — ответил Детторе.

Они вышли в широкий коридор со светло-серыми стенами и темно-серым ковром на полу. По одной стене тянулись смотровые окошки, на другой висели жидкокристаллические мониторы с то и дело сменяющими друг друга математическими формулами.

По коридору шли дети, самых разных возрастов, начиная от трехлетних малышей и заканчивая подростками лет шестнадцати-семнадцати. Все парами — мальчик и девочка. Все одеты в спортивные костюмы и кеды. Все как на подбор красивые. Они оживленно болтали между собой и тепло приветствовали доктора Детторе, и было видно, что он знает всех их по именам.

Каждый раз, когда появлялась очередная пара, сердце Наоми подпрыгивало в надежде, что это Люк и Фиби. Она мрачно подумала, уж не срежессировал ли Детторе эту сцену. Может быть, детям приказали делать веселый, жизнерадостный вид. Но, несмотря на антипатию к доктору, она не могла не признать, что дети на самом деле выглядят довольными и счастливыми и ведут себя естественно. Ощущение было довольно странным: никто не спорил, не дразнился, не задирал друг друга, как это бывает в обычной школе. Сюрреалистичная гармония.