Юрий Козлов - Колодец пророков

Вторым финансовым камнем преткновения для господина Джонсона-Джонсона оказалось такое навязанное ему российскими сотрудниками фирмы понятие, как премия. Мормон никак не мог составить ясного представления: ни как ее следует рассчитывать; ни почему нельзя от нее отказаться, а просто взять да прибавить сотрудникам жалованье; ни почему премию полагается выплачивать раз в квартал, но на самом деле надо разделить на четыре и платить каждый месяц, а потом всю сумму («Это у нас в России каждому ребенку известно», – гневно объяснила Джонсону-Джонсону бухгалтерша) еще и раз в квартал. Как бы там ни было, но практичный, да к тому же имевший склонность к исследованиям в области социальной психологии мормон, похоже, решил, вослед великому Гиппократу, познать (вылечить?) подобное подобным, то есть окончательно разгадать загадку неплатежей с помощью невыплаты, точнее, крайне запутанной и несинхронной полувыплаты премий.

– Так точно, господин Джонсон-Джонсон, – подтвердил Илларионов. – Премию я не получал.

– Ежемесячную или квартальную? – уточнил хитрый мормон.

Илларионов вдруг поймал себя на том, что не помнит. Ему нравилась его нынешняя работа у Джонсона-Джонсона. Он с удовольствием занимался превращением Библии в компьютерный гиперроман и совсем не думал о премиях. Илларионов заметил, что, как только у него появилось достаточно денег, чтобы не думать о хлебе насущном, он перестал думать не только о хлебе насущном, но и о деньгах.

– Понятия не имею, – рассмеялся Илларионов. – Поинтересуйтесь у бухгалтерши.

– Андрей Терентьевич, – рассмеялся в ответ мормон, – вы предлагаете мне – работодателю – поинтересоваться у бухгалтерши, сколько я вам задолжал, потому что вы – работник – не помните, не придаете этому значению, или вам недосуг самому узнать?

– Проблема решается двумя способами, – сказал Илларионов, – и, честно говоря, для меня не имеет существенного значения, какой вы выберете.

– Двумя? Это интересно, – поднялся из-за стола, прогулялся по разноцветным на выскобленном до желтой белизны полу коврикам-антеннам Джонсон-Джонсон. – Все, последовательно сменявшие друг друга земные цивилизации, в том числе и милая моему сердцу современная западная протестантская, стояли, а моя пока еще продолжает стоять, на осознании непреложного факта, что эта проблема решается одним-единственным способом, а именно – неукоснительной выплатой денег за сделанную работу. Назовем это макрокомандой, изначально заложенной во все компьютерные программы нашей цивилизации. Да, конечно, существует специально установленный диспаритет цен между сырьем и технологиями, экспорт грязных производств, кабальные займы международных финансовых организаций, сверхприбыль, получаемая в результате того, что китайцу или корейцу платят намного меньше, чем американцу или немцу, не мне вам это объяснять, Андрей Терентьевич. Но причинно-следственные связи, очерченные желанием одних заработать и получить доллар, а других напечатать и заплатить этот самый доллар за предложенный товар – это и есть границы западной цивилизации, ее, так сказать, внутренний и внешний мир. Если выбить этот камень из фундамента, Андрей Терентьевич, западная цивилизация, а вместе с ней весь так называемый Божий мир рухнет. Честно говоря, мне странно, что наши стратеги из разведок и госдепа не понимают простой вещи: сейчас мнимо побежденная и разоренная Россия представляет куда более сильную угрозу западной цивилизации, чем когда была ядерной сверхдержавой. Простите, что отвлекся, Андрей Терентьевич. Что же это за способы?

– Первый: я сам узнаю у бухгалтерши насчет премии и скажу вам, – ответил Илларионов. – Второй: считайте, что я уже получил эту чертову премию, и вы, стало быть, мне ничего не должны.

– Андрей Терентьевич, – покачал головой Джонсон-Джонсон, – ваши слова подтверждают мои наихудшие опасения. Впрочем, я предлагаю вам третий способ решения проблемы!

– Господин Джонсон-Джонсон, – сказал Илларионов, – фраза «Умом Россию не понять» означает лишь то, что любую проблему можно решить не тремя, а тысяча тремя способами. Кто это усвоил, тот, как правило, перестает испытывать трудности, связанные с пониманием России. Русские – это не национальность, это своеобразное – не мне судить, правильное или нет, – отношение к миру, к основам бытия.

– В таком случае, считайте меня русским, господин Терентьев, – мормон подвел Илларионова к электронному сейфу в стене, особенно не таясь, набрал код. Сейф коротко, как настигнутая в ночном поле совой мышь, пискнул. Джонсон-Джонсон открыл дверцу. На одной из полок плотно лежали пачки новейших – федеральное казначейство США ввело их в обращение в апреле 1999 года – двухсотдолларовых купюр с портретом президента Кеннеди. Эти купюры отличались нехарактерным для американской валюты красным отливом, как если бы Independens Hall вместе с окружающим его на обратной стороне купюры пейзажем, включая двух прогуливающихся муравьев-людей, погружался в закатные («Закат Европы»?) сумерки. – Возьмите сколько считаете нужным, Андрей Терентьевич, – махнул рукой глава миссии мормонов в России.