Уильям Айриш - Убийца поневоле

Он решительно подтянул пояс. Ну уж нет, он не придет сегодня вечером к жене с пустыми руками и не станет обращаться с унизительной просьбой к Барроузу. А она и не узнает никогда, как он добыл эти деньги.

Пэйн выпрямился и огляделся вокруг. Никого не видно. Дом стоит особняком. Большинство улиц в этом районе только что проложили, и их еще не покрыли асфальтом, поскольку многие участки застроены. Он осторожно, но решительно двинулся к окну той комнаты, где видел сейф.

Трусость всегда приводит к большему риску, чем безрассудная смелость. Он боялся всего: прийти домой и предстать перед женой с пустыми руками, попросить денег у старого негодяя с отвратительным характером, потому что знал, что его оскорбят и выгонят вон. Поэтому он был готов проникнуть в дом и впервые в жизни стать грабителем.

Окно открывалось так легко, словно само приглашало его проникнуть внутрь. Он встал возле подоконника, просунул в щель между двумя половинками рам картонку от спичечной упаковки и приподнял язычок задвижки.

Затем спрыгнул на землю и, приставив к нижней раме тот малюсенький инструмент, который принес с собой, без усилий поднял ее вверх. Очутившись минутой позже в комнате, он опустил раму, чтобы она не привлекала к себе ничьих подозрительных взоров. Он удивлялся, почему раньше ему казалось, что для того, чтобы залезть в чужой дом, нужно обладать определенными навыками. Ничего подобного.

Он вытащил сложенный носовой платок и обвязал им нижнюю половину лица. В этот момент ему показалось, что он поступил правильно, но позже он понял, что это не так. То, что произошло потом, могло бы иметь место и в том случае, если бы он не сделал этого. Ведь платок не делает его невидимым, только не позволяет узнать.

Пэйн понимал, что не стоило зажигать свет, но не был настолько рассудителен, чтобы прихватить с собой карманный фонарик. Ему приходилось полагаться сейчас только на обычные спички, а это значило, что после того, как отодвинет гобелен, он сможет работать с кодовой шкалой сейфа лишь одной рукой.

Впрочем, это пустячное дело. У него не было точной комбинации, а только приблизительная позиция — 8–3–10. Если она не сработает, он немного изменит ее, и так или иначе, но сейф будет открыт.

Он и в самом деле открыл его. Вытащил коробку с деньгами и поставил на стол. И словно в ответ на этот его поступок вся комната тут же залилась ярким светом. В дверях стоял Барроуз, одетый в халат. Одна его рука была на выключателе, в другой он держал револьвер, направляя его на Пэйна.

У Пэйна подкосились колени, перехватило дыхание, и он, не в силах шелохнуться, замер на месте. Так могло случиться только с любителем, который впервые застигнут на месте преступления, но никак не с профессионалом. Догоравшая спичка обожгла ему большой палец, и он отбросил ее.

— Ну что, я появился в самый раз, верно? — со злорадством сказал старик. — Может быть, сейф и не так надежен, но у меня рядом с кроватью сразу же звучит зуммер, как только он открывается, понял?

Он мог подойти к телефону, который находился в той же комнате, что и Пэйн, и вызвать полицию, но в нем росло мстительное чувство, которому он не мог сопротивляться.

— Ты это давно задумал, — начал он, облизывая губы. — И я уже не один месяц догадывался об этом. — Старик сделал шаг вперед. — А теперь отойди от стола! Стань вон там и не двигайся, пока я… — Неожиданно его маленькие глазки сощурились подозрительно. — Постой-ка минутку. Не видел ли я тебя где-то раньше? Что-то мне в тебе знакомо. — Он подошел поближе и приказал: — Ну-ка, сними этот платок. Дай мне взглянуть, что ты за дьявол!

При мысли, что ему придется открыть лицо, Пэйн вконец запаниковал. Он понимал, что, пока Барроуз держит его на прицеле, ему никуда не деться: старик не откажется от мысли узнать, кто он такой.

Он в ужасе замотал головой.

— Нет! — задыхаясь, хрипло вскричал он через носовой платок.

Пэйн даже попятился, но наткнулся на стул.

Старик подошел к нему ближе.

— Тогда, ей-богу, я сам сниму его, — отрывисто сказал он.

Протянув руку, он схватился за нижний треугольный конец платка. Как только он сделал это, его правая рука отклонилась от прямой линии, упиравшейся в тело Пэйна, и тот уже больше не был под прицелом. Но воспользоваться представившимся ему шансом он так и не смог.

Трусость… Трусость иногда может подвигнуть на такие дела, за которые не взялся бы и смельчак. Пэйн не переставал думать о револьвере. И под воздействием какого-то импульса внезапно схватил старика за обе руки и широко развел их в стороны. Это был такой безрассудный поступок, которого Барроуз никак не мог ожидать, и поэтому он непроизвольно нажал на спуск. Револьвер, направленный в потолок, щелкнул вхолостую: то ли он дал осечку, то ли первый канал в барабане был без патрона, о чем Барроуз и не знал.