Измайлов Андрей - Русский транзит

В общем, поясняю-объясняю. У Марси глаза горят-разгораются. А я сам себе думаю: то ли она отдает должное Боярову, который умудрился из чеченской передряги живым-здоровым выбраться… то ли она в азарте исследователя-эксперта: вона сколько свежей-нетоптанной информация, «все о преступности», Америке и не снилось!

И – отзвонила как-то мне в Квинс (я уже в Квинс тогда перебрался):

– Алекс, ты меня сегодня не встретил…

– Да, – говорю, – недосуг было. День очень насыщенный!

– Как раз тот день, когда сеньор Вилланова почтил визитом «Русский Фаберже», а после почтил приглашением в кабак, н-неудобно отказать, Лева изнылся: «Только не оставляй меня, Саша, только пойми меня правильно!».

– Алекс… – говорит через долгую паузу, – ты… приедешь?.. Ты не хочешь приехать?

– Что, – сорвался в сердцах, – опять работа с автором?! Поздно! Поздно уже. А мне еще возвращаться придется.

– А ты… – замерла на краю еще более глубокой паузы… и перепрыгнула:… не возвращайся.

Классик на то и классик: чем больше женщину мы меньше…

Одно дурно: никогда не повторяйся, Бояров, – боком выйдет. А я и не повторялся – непроизвольно получилось: работа с автором обрела постельный смысл, домашний пароль-отзыв. Ничего общего с бабомужиком Хельгой Галински. С ней я – по расейскому распустяйству: надрался в стельку – трахнул, а с Марси… что я буду распространяться! Если угодно, из американского прагматизма: «просто интересно». И настолько сильный интерес (и взаимный, взаимный!), что шел я к ней вчера, хихикал от смущения: мол, ну Бояров, лимита ты нью- йоркская, женишься на коренной американке, проблемы с «пропиской» (в смысле, с гражданством) отпадут сами собой.

Тут откуда ни возьмись…

В общем, выхожу из душа – Марси трубку телефонную к груди прижимает, глазшци у нее… как тогда в «Русском Фаберже», когда я обложил ее по-черному.

Проблемы? Бодро интересуюсь. Какие-такие вдруг проблемы?! Теперь-то!

Проблемы. Был звонок. Хельга Галински. Могу я услышать Алекса Боярова? Извините, нет. Он занят. Очень занят? Очень! (Не скажешь ведь: он в душе!) А, ясно. Работа с автором, не так ли? Извините, что отвлекла.

Да уж, проблемы! Никогда не повторяйся, Бояров. Дурно.

Откуда эта бабомужик узнала, где я?! Откуда вообще всплыла?! Откуда ей известно про «работу с автором»?! На первые два вопроса я и сам затрудняюсь дать вразумительный ответ – сам представления не имею! А на третий вопрос тем более затрудняюсь дать вразумительный ответ – именно потому, что имею очень полное представление. А ответ держать перед Марси…

Марси – это бог войны, да? Вела она себя по-божески – в строгом соответствии с мифологической агрессивностью. Предыдущей ночью.

А нынче ночью язык у меня не повернулся затронуть тему, с которой я пришел сутки назад (еще вчера – полноценный, уже сегодня – безработный). Да и не мир это. Перемирие: надо заняться ранеными, подлечить… а там… посмотрим.

Лучшее лечение – известно. И для внутреннего, и для наружного использования. Лекарство. Нам растираться не к чему!

Есть ли? Весь скотч я выхлебал у Марси еще вчера. Не посылать же хозяйку дома в столь поздний час на улицу. Неровен час – прицепится кто, а мисс Арчдейл отнюдь не отставной десантник, соплей перешибут. Отставной же десантник, то бишь гость-Бояров, сама видишь, нетранспортабелен. Что там у нас в баре? Покрепче. Доставай, доставай! Ну, водка так водка. О, «Маккормик»! Годится!

– Алекс, ты разбавь. Вот апельсины…

– Баловство.

– Но нельзя же так! Невозможно!

Эх, расейским-семейным повеяло!

– Почему нельзя? Смотри: оп! Х-хы! А ты: невозможно!

– Алкач! – что выучила по-русски, то выучила.

– Алкач я, алкач! И ходок!

– Что?

– Это я так, это из одного фильма. Нашего. Ты не видела.

– Тогда мне тоже… Но с джусом.

Бессонная ночь. На сей раз в том смысле, который меня устроил. Да и Марси тоже. Весьма.

Включи какую-нибудь музыку. Просто как фон…

Don’t Be Cruel ’Love Me Tender ’Loving You’…

… That’s All Right!., My Baby Left Me…

Я направился в Квинс. Давно мы дома не были! Пыль протереть, цветочки полить, знаете ли.

Не заснуть бы за рулем. Погонял по волнам приемничка – сплошной Элвис. Печальная дата! 16 августа! Толпы паломников заполонили Мемфис! Четырнадцать лет назад здесь скончался Король! Он жив!.. По сути дела надо бы печалиться, а я пою, а я пою.

Голоса диск-жокеев источали энтузиазм, оптимизм, маразм. Человек помер, а они ликуют, будто не на поминках, а на крестинах. Впрочем, жизнь продолжается. Меня бы так хоронили и помнили! Хотя торопиться не стоит, я еще поживу. Если не перестану клевать за рулем и не впилюсь во что- нибудь бетонное-железное по пути. Надеюсь, это единственное условие того, что жизнь (бояровская) продолжается… All Shook Up.