Тэми Хоаг - Забыть всё

— Ты меня не знаешь, — наконец произнес он напряженным голосом, в котором словно бы вибрировала мембрана. — У меня была безупречная характеристика.

— Я знаю, Фрэнк, — сказал Винс, перемещая вес с одной ноги на другую и переставляя их еще на пару дюймов влево. — Я ее читал. Я изучал твое дело. Оно безупречно. Ты всегда был серьезным честным человеком. Так зачем ты это делаешь?

— Это не считается, — продолжил он. — Шестнадцать лет. И все развалилось из-за того, что я выписал штраф какой-то шлюхе, и человек, с которым мы стояли спина к спине все эти годы, ополчился на меня в одну секунду.

— Я понимаю, что, с твоей точки зрения, все это кажется несправедливым, Фрэнк, — сказал Винс. — Но ты этим себе не поможешь. Опусти пистолет.

— Уже поздно.

— Нет, не поздно. Ты находился под влиянием стресса, Фрэнк, — продолжил Винс. — Стресс на работе, стресс дома. Все это понимают. Опусти пистолет. Мы все утрясем. Ты возьмешь отпуск, снимешь напряжение. Шестнадцать лет безупречной службы. Вчерашний вечер — такая мелочь в сравнении с этим…

Фарман покачал головой.

— Ты ничего не знаешь… Уже слишком поздно…

— Твой сын сейчас в другом конце коридора, Фрэнк. Ему одиннадцать лет. Он попал в беду. Ты нужен ему, Фрэнк. Ему нужен его отец. Ты можешь опустить пистолет. Мы можем все исправить, и ты будешь с ним.

— Я пытался воспитывать его как надо, — сказал Фарман. — Так же, как мой старик воспитывал меня. Я не знаю, что с ним не так.

— У него есть проблемы, Фрэнк, — произнес Винс, двигаясь ближе к нему еще на один шаг. — Такое случается. Кто знает почему? Но ты все равно можешь помочь ему. Мальчику нужен отец.

Краска бросилась в лицо Фарману. Он крепче схватил Диксона за горло, сильнее сжал пистолет.

— Да? Эта сука заявила на меня в комиссию по охране детства, — сказал он. — Они теперь тоже насядут на меня.

Недоброе предчувствие охватило Винса, когда он вспомнил слова Энн: «…по дороге домой произошло кое-что ужасное с участием Фрэнка Фармана».

— Это неважно, Фрэнк, — сказал он. — Это всего лишь недоразумение. Ты делал все как надо. Ты был хорошим примером для своего сына, Фрэнк. Все здесь это знают. Положи пистолет, мы сядем и разберемся во всем. У тебя рука уже, наверное, устала.

— Нет, — сказал Фарман, хотя и потел, как лошадь, а его рука, державшая пистолет, дрожала.

Винс надеялся, что Диксону повезет, и курок окажется тугим.

Мендес на секунду выскочил из конференц-зала. Слишком много «Маунтайн дью». Он просто жил на кофеине. Когда он вернулся из туалета, мир внезапно перевернулся.

Теперь он наблюдал за событиями по монитору в комнате отдыха, благо округ не поскупился на оснащение здания современными системами слежения. Камеры были понатыканы везде, кроме туалета.

Фарман приставил служебное оружие к виску Диксона. Винс пытался его утихомирить.

Мендес мысленно вернулся к разговору о том, что Фрэнк Фарман, возможно, тот самый убийца Не-Вижу-Зла. Винсу идея не понравилась, а Мендесу казалось, что это вполне возможно.

Если убийца наделен властью, кто же это скорее всего может быть, если не человек в форме? Более того, он с легкостью мог участвовать в расследовании. И даже мог совершить такой маневр, благодаря которому стал бы выглядеть героем во время преследования подозреваемых.

— Мендес! — Траммелл сунул голову в дверь. — У нас большая проблема.

— Ну да. Я вижу.

— Нет. На улице. Пошли.

Он посмотрел на монитор и подумал, что не должен отлучаться. Что может быть более срочно?

— Я серьезно, — настаивал Траммелл. — Пошли. Леоне пока его убалтывает. Ты должен это видеть.

По коридору они подбежали к двери, вышли на улицу и оказались будто на съемочной площадке «Близких контактов третьей степени».

Земля была залита светом с вертолетов. На газоне стоял джип с открытыми дверцами и багажником. Полицейские выстроились в линию позади машины, не давая приближаться ни фотографам, ни зевакам.

— Машина Фрэнка? — прокричал Мендес, чтобы его было слышно сквозь грохот вертолетных лопастей.

— Да. — Траммелл подвел его к машине и указал на открытый багажник. — И жена Фрэнка.

В багажнике лежала мертвая Шэрон Фарман. Избитая, задушенная, зарезанная. Глаза и рот были заклеены.

Дэннис лежал на кровати, которую поставили в комнату. Детективы принесли ему телевизор, пиццу и содовую, но он не хотел смотреть телевизор и не стал есть. Какая-то страшная толстая ковбойша из полиции, которая должна была присматривать за ним, сидела за столом и читала книгу, не обращая на него никакого внимания.