Али Найт - Точка кипения

— Представь, во время бомбежек люди вынуждены были оставаться здесь всю ночь. Здесь помещались сотни.

Я быстро меняю тему разговора.

— С кем ты встречался в этой части города?

— С исполнительным продюсером ВВС.

— Это странное место для встречи.

— Он приземлился в аэропорту, который находится недалеко отсюда.

— А-а…

— Смотри, вода! — Пол протягивает руку вперед и дотрагивается до грязной белой плитки, из-за которой вытекает маленькая струйка воды, образуя лужу на щебне. — Да ладно тебе!

Я быстро прохожу мимо, уже отчаявшись когда-нибудь дойти до конца этой бесконечной подземной тюрьмы, которая отделяет нас от громадной массы Темзы над нами. Господи, а если выключат свет?

— Будет забавно, если выключат свет, — говорит Пол.

Он с равнодушным видом идет с моей сумкой в руке.

— Прекрати!

— Неужели ты не доверяешь мне, Кейт?

И тогда я кое-что понимаю и просто не в состоянии двигаться дальше — я осознаю, что он хотел сделать мне больно. Мне вспомнился пикник в Хэмпстед-хит пять или шесть лет назад. Было лето, в городе душно, и мне это запомнилось, потому что такие события происходят редко и потому ценны. Смеркалось, Джош только научился ходить, Джесси тогда еще приехала с подругой, которая с воодушевлением рассказывала о своих курсах актерского мастерства. Там учили, что успех актерского состава на сцене зависит от того, насколько они доверяют друг другу; они обязаны знать, что могут полностью положиться на партнера. И они пытались научиться этому доверию, играя в игру, где нужно было удержать другого, когда тот падал. Она сказала, что это было весело, поэтому мы тоже решили сыграть в нее на траве в Хэмпстеде в лучах вечернего солнца, у нас были голые плечи и липкие шеи.

— Давай же, Эгги, падай назад мне на руки, — сказал Пол.

Я колебалась, стоя со скрещенными на груди руками и беспокойно оглядываясь назад.

— Ну же! — Он сделал шаг в сторону, увеличивая расстояние между нами. — Неужели ты не доверяешь мне?

Он манил меня пальцами, призывая полностью отдаться в его руки. Зубы сияли на его загорелом лице.

— Конечно, я доверяю тебе, но ты отошел слишком далеко. Я не такая высокая.

— Я поймаю тебя. — И он снова повторил: — Неужели ты не доверяешь мне?

— Давай, Кейт, — подгоняла Джесси, — ты обязана рискнуть. Что такого может случиться?

И вот я закрыла глаза, выпрямилась и начала падать назад, а потом услышала его «Черт!», но слишком поздно: я грохнулась на выжженный солнцем пустырь и сильно ударилась плечом. Я лежала, оглушенная ударом, не в силах даже дышать, а все, закрывая свет, собрались вокруг меня.

Он не поймал меня. Я слышала нервный истеричный смех и голоса со всех сторон, но повернулась только на один — умоляющий голос моего мужа, произносящего слова извинения и пытающегося объяснить, почему все так произошло.

— Я думал, что финальная часть падения самая значительная, поэтому пытался настроить тебя…

— Или напугать! — добавил кто-то.

— …а потом поймать в последний момент…

— Она убьет тебя за это! — сказала Джесси, качая головой и подавая мне стакан вина.

Большинство наших приятелей сочли все это забавным, но не мы с Полом. Он знал, что из-за его ошибки мне будет больно не только и не столько физически, мне будет трудно забыть и, как бы сильно я ни старалась, простить его…

Тоннель начинает подниматься, мы находимся в самой глубокой части реки. Наши шаги эхом отзываются в пустом пространстве. Насколько черное у тебя сердце, Пол? Я смотрю на его склоненную голову, на прямой нос, зацелованный мною, на вертикальную морщину и гусиные лапки, начинающие образовываться вокруг его глаз, излучающих столько радости. Как всегда, его куртка расстегнута. Он останавливается, оборачивается и смотрит на путь, который мы прошли. Как он и надеялся, кроме нас здесь больше никого нет. Неужели ты и вправду подставил своего партнера по бизнесу и старого друга и убил Мелоди из-за денег, а не из-за любви?

Собираешься ли ты завершить намеченное и убить мать своих детей, которая без лишних просьб придумала тебе алиби? Прямо здесь, прямо сейчас? Когда я встретилась с тобой возле терминала, там никого не было, потому что паром уже не работал. Ни одна душа меня не видела, прохожие на улице редко смотрели в мою сторону. Ты пришел сюда незамеченным, никому не знакомый в этой части города, куда мы никогда не заезжали, ведь это так далеко от дома. Слова Лекса звучат в моей голове как мантра: «Кто-то подставил меня».