Али Найт - Точка кипения

Я выхожу из сарая, смахивая с плеч пожухлую траву.

— Привет, Маркус!

Через полгода после приобретения дома мы купили и причал, а Пол подыскал в Вустере старую баржу. С тех пор за нашим садом плавает «Мария-Роза», периодически выполняющая роль выездного офиса Форвуда. Сейчас ее арендуют студенты Макс и Маркус, знакомые наших знакомых. Мы с Полом несколько недель спорили, голубые они или нет, но Джесси успокоила нас, переспав с Максом при первой же встрече на барбекю в нашем саду. На следующее утро она появилась в кухне озорная и одновременно смущенная. Она выпила крепкий черный кофе, чтобы унять шум в голове, и окрестила Макса и Маркуса «M&Ms», потому что они «стоят того, чтобы их съесть».

Маркус машет мне рукой.

— Вы что-то потеряли?

— Себя.

Его юная улыбка на время оживляет меня. Я облокачиваюсь на забор и неожиданно чувствую себя невероятно измотанной.

— Как у вас дела?

Маркус почесывает грудь через футболку с названием неизвестной мне группы.

— Отлично! Да, отлично. Мы были на вечеринке, которая продолжалась два дня. Нет, подождите, наверное, три. Это было… Да вы поняли.

Он пожимает плечами, а я улыбаюсь. Время — это проблема родителей… и ревнивых жен. Я прикидываю, что если Маркуса здесь не было, то он не мог видеть, как Пол топит свой шарф. Или оружие.

— Макс с тобой?

В ответ из кабины показывается голова, потом появляется длинное тело. Макс протирает сонные глаза.

— Только проснулся, как я понимаю?

Он зевает, и материнская нежность к нашим прекрасным квартирантам отвлекает меня от мрачных мыслей. Макс и Маркус — каждому, должно быть, года по двадцать два, красивые, беззаботные, внимательные — наслаждаются жизнью за городом. Они уже жили на барже около двух недель, когда Полу понадобилась помощь, чтобы спилить сосну. В конце концов они втроем с шумом повалили ее на нашей лужайке, в то время как я и дети, съежившись, сидели в доме. С тех пор Джош без ума от них. Макс — это единственный человек, который может оттянуть Джоша от телевизора; он часами играет с ним в мяч или садится возле стола на старый стул, а Джош, словно терьер, рыщет вокруг в поисках брошенного мяча.

Кессиди была в ужасе, когда я рассказала ей о замечательных молодых людях, живущих за нашим забором.

— Делать макияж, чтобы выйти в собственный сад, это кощунство, — говорила она.

Кессиди не поняла, что Макс и Маркус выполняли более полезную функцию: они заставили меня почувствовать себя снова молодой.

— Что вы ищете? — спрашивает Маркус, кивая на сарай.

— А-а… Я где-то оставила свой шарф, — говорю я.

— Так у меня есть. Если хотите, можете взять.

Я вежливо отказываюсь.

— У меня их штук десять там, — смущенно показываю я на дом.

Были ли мы с Полом когда-нибудь такими же беззаботными и наслаждались ли жизнью вот так? Когда я поднимаюсь в сад, последние лучи дневного света прячутся за нашим огромным домом.

Через час я уже вытаскиваю из чулана и пересматриваю пакеты с собравшимися за неделю куриными косточками, коробками из-под чая и карри и стаканчиками от йогурта и с каждым новым движением испытываю все большее разочарование. Я остаюсь с пустыми руками, шарф так и не нашелся. И тут я позволяю себе расплакаться. Потом тщательно мою руки, чтобы избавиться от запаха полусгнивших отходов. Голова у меня просто раскалывается. Всего несколько дней назад Пол смывал кровь в эту раковину. Я беру моющее средство и так сильно тру эмаль, что начинают болеть пальцы. Потом наливаю отбеливатель в водосточную трубу. Мои руки дрожат. Соберись, Кейт, соберись!

Подозрительность заставляет наш мозг работать четче. Пол возвращается с работы и заключает меня в крепкие объятия.

День прошел под влиянием известия о смерти Мелоди, которое распространяется от стола к столу, как лесной огонь перекидывается с одного сухого куста на другой.

Я говорю, что сочувствую ему, и он обнимает меня еще крепче. Внезапно на мои глаза наворачиваются слезы, и Пол отпускает меня, только когда к нам подходит Ава. Он наливает два больших бокала вина. Я смотрю, как он придвигает стул и склоняется над приготовленным мною ужином. Некоторое время Пол ест молча.

— Вкусно. Я ужасно проголодался. А есть еще что-нибудь?

Я киваю и забираю пустую тарелку. Он тянется за водой.

Я вижу очертания телефона в кармане его брюк и словно сканирую его рентгеновскими лучами.

— Расскажи мне что-нибудь, что-то хорошее и… простое. Что ты сегодня делала, малыш?