Али Найт - Точка кипения

Я слышу тысячи отодвигающихся ножек стульев, хлопанье рук, похожее на взмахи крыльев. Возгласы отдаются в моих ушах. Пол широко раскрывает руки, ожидая поймать меня в свои объятия.

Мой муж — грязный, паршивый врун!

Я не могу сдвинуться с места. Единственное мое желание — отхлестать Пола за каждый час после того, как он расстался с Лексом и пришел домой. Но я хорошо воспитана и не выставляю свои чувства напоказ, к тому же меня сдерживает мой статус и это выступление. Наломать дров — это не обо мне. Я чувствую слабость, возникает ощущение, что кислород испаряется из зала.

— Дорогая?

Я выдавливаю свою самую ослепительную улыбку и тянусь в его объятия. Я не стану выносить сор из избы.

Мы едем домой на такси и неловко молчим. Пол умоляет меня рассказать, в чем дело.

Страх, злость — все перемешалось, и я уже еле сдерживаюсь.

— Скажи мне, что на самом деле произошло в понедельник ночью, — шепотом говорю я, не желая, чтобы водитель услышал хоть слово.

Пол закатывает глаза.

— Я решил выпить, меня не было слишком долго, прости…

— В котором часу ушел Лекс?

Он смотрит на меня в упор.

— Ты говорила с ним, да? Пытаешься подловить меня?

— Ты сказал, что он был с тобой всю ночь!

— Я такого не говорил!

— Ш-ш…

Пол неодобрительно смотрит на меня.

— С какой стати мне говорить тише?

— Ну и где же ты был?

— Я решил прокатиться, зашел в несколько баров, мне хотелось побыть одному…

— Одному?

Мой вопрос одиноко повис в воздухе. Когда дело касается отношений, Пол не выпустит ветку из руки, пока не убедится, что схватился за следующую. Если я правильно помню, он с шестнадцати лет постоянно с кем-то встречался. Пол не понимает, что значит «слишком соблазнительный», не различает выражения «очень много» и «слишком». Когда мой муж уезжает в командировки, я слышу, как он по мобильному телефону организовывает ужин на двенадцать человек или какую-то игру и выпивку для ребят; ради встречи со старым школьным другом он готов два часа ехать от своего отеля, чтобы просто пересечься и узнать, как дела. Если в аэропорту откладывается рейс, он несколько раз звонит мне, заполняя свободное время разговорами. Пол не выносит одиночества.

— Почему?

Он пожимает плечами.

— Иногда… Я не знаю… мне просто захотелось такого вечера.

— У тебя интрижка?

— Кейт! Как ты можешь даже спрашивать о таком?

Прямо сейчас я не могу понять, врет он или нет, я просто не знаю, и это приводит меня в отчаяние. Я всегда считала, что узнаю это, пойму по взгляду, или по поведению, или по словам. Но я в темноте, а такие вещи на ощупь не понять.

— Ты… Пол, ты побил кого-нибудь?

Я все еще не могу произнести то слово, которое он сам сказал.

Пол прижимается к спинке сиденья.

— О чем ты?

— Той ночью ты говорил ужасные вещи…

— Я был не в себе…

— Даже если и так, я переживаю за тебя.

— Ты мне не веришь.

Он внимательно смотрит на меня, но выражение его лица прочесть невозможно.

— Собака… Не знаю, это звучит как-то странно. Ох, Пол, пожалуйста, скажи мне правду…

— Подожди-ка… — растерянно шепчет он. — Ты считаешь, что я убил кого-то?

— Пол, пожалуйста, я могу помочь тебе…

— Ты рехнулась!

— Ты все повторял «ее», «я убил ее».

Я всего в нескольких сантиметрах от его лица, мой голос низкий и настойчивый.

— Ты считаешь, я мог бы это сделать? Ты и вправду так думаешь?

— Ш-ш…

Мы оба смотрим на затылок водителя.

— У тебя были руки в крови…

— Ты явно рехнулась! — шипит он, почти прижимаясь ртом к моему уху.

Я начинаю плакать, высвобождая часами сдерживаемый гнев и стресс.

— Господи, Пол, пожалуйста, разреши мне помочь тебе! Я твоя жена, ты можешь рассказать мне все.

Я наклоняюсь к нему, пытаясь разглядеть хоть какой-то знак или намек в его лице. Он отталкивает меня и отворачивается к окну.

— Ничего не случилось, Кейт. — Его голос ровный и холодный. В нем чувствуется какая-то угроза, чего я никогда раньше не замечала. — Брось. Мне надоело.

Когда такси останавливается возле нашего дома, я вытираю слезы, и мы напряженно идем порознь по дорожке.

На следующее утро, запечатлев на моей щеке сухой поцелуй, Пол уходит на работу, а я провожу день со своими жуткими, навязчивыми мыслями. Я иду в школу, чтобы забрать Аву, оставляю Джоша на музыке. По пути грустно улыбаюсь приблизительно пятидесяти мамочкам и одному отцу, радуясь, что никто не пытается заговорить со мной: из меня сегодня не вытащить ни единого слова.