Джон Гришэм - Признание

Прежде чем ответить, Бойетт, казалось, сосчитал до десяти.

— Она все еще у меня.

Кит считал, что готов к любому ответу, но такого он точно не ожидал. Неужели она жива? Нет. Последние шесть лет Тревис провел в тюрьме. Может, он где-то ее запер? Он сумасшедший!

— Где она? — решительно спросил Кит.

— Похоронена.

— Где?

— В Миссури.

— Послушай, Тревис, так мы никуда не продвинемся. Ты пришел ко мне в офис с одной-единственной целью, и эта цель — признание. Но у тебя не хватило духу, и вот я здесь. Расскажи мне все.

— Какая вам разница?

— Ответ очевиден, и ты его знаешь. Невинного человека собираются казнить за преступление, которое совершил ты. Возможно, нам удастся его спасти.

— Сомневаюсь.

— Ты убил Николь Ярбер?

— Это останется между нами, пастор?

— Ты так хочешь?

— Да.

— Почему? Почему не признаться во всем и не попытаться спасти Донти Драмма? Ты должен так поступить, Тревис. Твои дни сочтены — ты сам об этом сказал.

— Так это между нами, пастор, или нет?

Кит глубоко вздохнул и сделал глоток кофе. Это была ошибка — насчет кофе Тревис говорил правду.

— Если хочешь, чтобы все осталось между нами, Тревис, пусть будет так.

Улыбка и тик. Бойетт осмотрелся, будто боялся, что их подслушают, и сказал, кивая в такт головой:

— Да, пастор, я убил ее. Сам не знаю зачем. Никогда этого не знал.

— Ты похитил Николь на парковке?

Опухоль снова дала о себе знать — острая боль буквально раскалывала голову. Бойетт снова с силой сжал виски, стараясь хоть как-то облегчить приступ.

— Я схватил ее и оттащил в сторону. У меня был пистолет, и она не особенно сопротивлялась. Мы уехали из города. Я продержал ее несколько дней. У нас был секс. Мы…

— У вас не было секса. Ты ее изнасиловал.

— Да, много-много раз. А потом я сделал это и похоронил ее.

— Ты убил ее?

— Да.

— Как?

— Задушил ее же ремнем. Он все еще там, затянут вокруг горла.

— Ты закопал ее?

— Да. — Бойетт снова взглянул на фото, и Киту показалось, что он еле заметно улыбнулся.

— Где?

— К югу от Джоплина, где я вырос. Там много холмов, долин, оврагов, просек и тупиковых дорог. Ее никогда не найдут. Даже близко не подберутся.

В наступившей тишине Кит лихорадочно размышлял. Конечно, нельзя исключать, что все это неправда, но пастор не мог себя заставить в такое поверить. Однако зачем Бойетту лгать, особенно сейчас, когда жить осталось так недолго?

Свет на кухне погас, радио выключили. Оттуда вышли три афроамериканца внушительных размеров и направились через столовую к выходу. Проходя мимо священника, они вежливо поздоровались и заговорили с ним, а Тревиса едва удостоили взглядом. Покидая столовую, они закрыли за собой дверь.

Кит взял распечатку фотографии и перевернул лицом вниз, после чего достал ручку и что-то записал.

— Ты не расскажешь о себе, Тревис? — спросил он.

— Конечно. Мне все равно нечего делать.

— Что ты делал в Слоуне, штат Техас?

— Я работал на строительную компанию под названием «Р. С. Макгуайр и сыновья» неподалеку от Форт-Смита. У них был контракт на строительство склада для Монсанто к западу от Слоуна. Меня наняли как разнорабочего — поганая работенка, но другой найти не удалось. Мне платили меньше минимальной зарплаты, наличными, без всякой регистрации, совсем как мексиканцам. Шестьдесят часов в неделю по единой ставке, никакой страховки, никаких перспектив, вообще ничего. Вам не стоит терять времени на проверку моих слов в этой фирме, поскольку официально я там никогда не работал. Я снимал комнату в старом мотеле за городом, который назывался «Ребел мотор инн». Наверное, он и до сих пор там стоит. Можете проверить. Сорок долларов в неделю. Я проработал там пять или шесть месяцев. Однажды увидел за школой футбольное поле, купил билет и пришел посмотреть игру. Там было много народа, и все смотрели футбол. Все, кроме меня. Я разглядывал девушек из группы поддержки. Мне всегда нравилось за ними наблюдать. Хорошенькие маленькие попки, короткие юбки, трико в обтяжку. Они пританцовывают, подпрыгивают, раскачиваются и выставляют себя напоказ. Они хотят, чтобы их разглядывали. Вот тогда я и влюбился в Николь. Она там выступала для меня и всю себя демонстрировала. Я понял с первого взгляда, что она та, кто мне нужен.

— Очередная жертва.

— Верно, очередная. По пятницам я стал ходить на футбол. Я никогда не садился на одно и то же место дважды, никогда не приходил в одежде, в которой уже был там. Надевал разные бейсболки. Если кого-то выслеживаешь, то быстро всему этому учишься. Николь стала всем моим миром, и я чувствовал, как растет мое возбуждение. Я знал, чем это закончится, но ничего не мог с этим поделать. Я никогда не мог с этим ничего поделать. Никогда. — Он отпил кофе и поморщился.