Питер Джеймс - Пока еще жив

Дверь часовни открылась — служба закончилась. Похоже, панегирики для Томми Финчера звучали недолго. Грейс свернул разговор — ждать осталось недолго. Смолбоун вышел из часовни, поддерживая за локоть какую-то женщину.

Они вместе сели в черный лимузин, и через несколько секунд машина тронулась. Грейс повернул ключ и поехал следом, сохраняя безопасную дистанцию.

Невероятно! Они позвонили! Не прошло и часа, как ему позвонили из производственного отдела «Королевской любовницы», и молодая женщина с противным жизнерадостным голосом — как будто хотела создать впечатление, что это она его новый лучший друг — спросила:

— Джерри Бакстер?

Ему не понравился ее тон. Совсем не понравился. Так и подмывало спросить, а смотрела ли она сегодня новости по телевизору? Слышала ли о голоде в Африке? Читала ли об этом в газете? Он хотел спросить, будет ли она так же жизнерадостна и счастлива, узнав, что там, в мире, есть такая ужасная вещь, как голод.

Неужели она так непроходимо глупа?

Змеи разворачивали кольца и поднимали головы. В голове все путалось, как случалось едва ли не каждый раз, когда он злился. Надо сосредоточиться, вспомнить, зачем он здесь и почему вообще звонил в производственный отдел.

— Да, я!

— Спасибо, что позвонили нам. Мы проводим набор желающих для съемок в массовых сценах. Съемки начнутся в понедельник, и мы хотим занять вас на всю следующую неделю, до вечера субботы. Вы будете свободны?

— Конечно.

— Съемки будут проходить, если погода позволит, возле Павильона. Я назову вам адрес, куда нужно прийти для примерки.

— А в самом Павильоне снимать будете? — спросил он.

— Да, много, но там нам массовка не понадобится.

— Понятно. — Он слегка расстроился.

Но информация была полезная, вот только почему? Ее нужно спрятать. Его мозг походил на кладовку, где лопнула лампочка и никто не спешит ее заменить. Чтобы найти нужное, приходится водить фонариком туда-сюда, а фонарик с каждым годом светит все слабее — батарейки садятся. Было там и то, что он убрал давно, о чем совершенно забыл и что, скорее всего, никогда уже не найдет. Хранилище стерегли змеи, поднимавшие головы каждый раз, когда он заглядывал туда.

Закончив разговор по телефону, он спустился в вестибюль и, подойдя к столику дежурного портье, попросил дать информацию по брайтонскому Павильону: когда открывается и закрывается, проводятся ли экскурсии с гидами и нужно ли записываться заранее?

Портье в элегантной синей форме тут же открыл буклет на соответствующей странице.

Дрейтон Уилер поблагодарил его. На город обрушился дождь. В такую погоду лучше всего ограничиться культурной программой под какой-нибудь крышей. И что может быть лучше посещения брайтонского Павильона?

— Чертов дождь! Чертова английская погода. Дерьмо!

Спрятавшись под зонтом, Ларри Брукер стоял на лужайке Королевского павильона в промокших мокасинах от «Гуччи». Он только что, в десятый раз за день, проверил прогноз погоды на своем айфоне, как будто серое от туч небо могло каким-то чудом, в один миг, просветлеть и излить на землю солнечный свет. Съемки планировалось начать в понедельник, и эта паршивая погода была совсем некстати.

А вот режиссер непогоды будто и не замечал. Небритый, с длинными, до плеч, седыми волосами и вечно озабоченным лицом, Джек Джордан стоял под дождем в бейсболке, старой летной куртке и кедах. Двукратный номинант на «Оскар», лауреат BAFTA, он напоминал какого-нибудь древнего пророка, только что предсказавшего конец света. Взгляд его был устремлен на один из окруженных минаретами куполов. Тут же толпились приспешники «пророка» — линейный продюсер, художник по костюмам, оператор, первый помощник режиссера, его личная ассистентка, которую, что ни для кого не было тайной, он трахал уже несколько лет, и еще двое, которых Ларри Брукер не знал, но чье пребывание здесь, несомненно, оплачивал из своего кармана.

Джек Джордан указал на что-то на крыше; оператор кивнул, ассистентка сделала пометку. Режиссер щелкнул маленьким фотоаппаратом.

Ночь у Ларри Брукера выдалась бессонной. Очередная проблема с финансами. Завтра в город из Лондона прибывают Гея Лафайет и ее партнер Джадд Халперн; подготовительные работы в самом разгаре, в Пайнвуде возводятся декорации для некоторых сцен; группа в девяносто три человека прожигает дыру в бюджете. В час ночи — какая забота! — из Лос-Анджелеса позвонил Максим Броуди. Позвонил только для того, чтобы рассказать о новой проблеме.