Чеви Стивенс - Похищенная

— Предполагалось, что ты должна исчезнуть примерно на неделю или около того, но потом все пошло не так.

Все пошло не так. Только и всего: все пошло не так.

Я не знала, плакать мне или смеяться.

— Все, шутки в сторону. Во-первых, какого черта я вообще должна была быть похищена? Может, Выродок шантажировал Дуайта или что-нибудь в этом роде? Или, может быть, это Дуайт угрожал маме? Она что, всегда посещала его в тюрьме? Объясни же, блин, что все-таки произошло, Уэйн!

— Я не знаю, как там было договорено с Дуайтом, — Лорейн всегда начинает психовать, когда я спрашиваю о нем. Ничего такого не было… Она просто видела фильм по реальным событиям о девушке, которую похитили на два дня… и после фильма они еще организовали встречу с ее настоящей семьей… Ты же знаешь, ее вечно посещают всякие такие идеи, она реагирует на них, как питбуль на кусок мяса.

Я сопоставила факты.

— Значит, мама почерпнула идею о моем похищении из фильма?

— Она сказала, что ты намного симпатичнее той девушки, а если тебя не будет не два дня, а неделю, то это будет стоить еще больше.

Мне потребовалось время, чтобы переварить услышанное.

— Стоить еще больше? Не хочешь же ты, черт возьми, сказать, что она делала это ради денег?

— Все началось с того, что она услышала, будто ты можешь не получить тот проект. Вэл просто съела бы ее живьем, если бы узнала об этом, — ты же знаешь их обеих, — но если ты будешь знаменита, тогда другое дело! Вэл пришлось бы заткнуться раз и навсегда, до конца своих дней.

— И ты понятия не имел, что она затевает?

— Да говорю ж тебе, нет! Клянусь, я ничего не знал. Она сказала, что твой дядя знает по тюрьме одного парня, который может это сделать, и ростовщика, который одолжит ей тридцать пять штук. Об этом я тоже ничего не знал.

— Каких-то вонючих тридцать пять штук? Вот, оказывается, сколько стоит поломать мне жизнь. Ну и семейкой наградил меня Господь!

— Твоя мать не думала, что тебе будет причинен какой-то вред. Тот человек, он так и не позвонил ей в назначенный срок, поэтому она и расстроилась. Твой дядя тоже включился в поиски, но никто не знал, куда этот парень увез тебя.

— Но почему она не позвонила в полицию, когда я не вернулась домой? Ты почему не позвонил? Вы, ребята, просто бросили меня там… — Голос мой надломился.

— Как только я узнал, что произошло, я сказал ей, что нужно немедленно сообщить в полицию, но человек, у которого она заняла деньги, заявил, что, если она откроет рот, копы выйдут на него, и тогда он порежет ей лицо, а мне ноги переломает. Он сказал, что может убить Дуайта там, в тюрьме. Мы ответили, что заплатим ему из собственных средств, но он не соглашался — он никогда не вернул бы их, если бы мы с твоей мамой попали за решетку. А если мы там все-таки окажемся, он сказал, что достанет нас и там.

Я понимала, что это, по-видимому, самый долгий разговор, который я вела с отчимом когда-либо, наша первая беседа по душам, и при этом мы говорим о том, что моя мать причастна к моему похищению и изнасилованию.

— А вас не заботило, что мне было больно? Что меня могли убить?

У него было несчастное лицо.

— Мы переживали об этом каждый день, но я ничего не мог поделать. Если бы я попытался помочь тебе, то подставил бы под удар Лорейн. Пока тебя не было, она выгадывала время у ростовщика за счет денег от продажи твоих вещей и пыталась найти кого-то, чтобы снять об этом фильм, но ничего не получалось. Когда ты вернулась домой, мы были уже практически пустыми.

Он глубоко вздохнул.

— После того как я увидел тебя в больнице, в голове у меня все перемешалось, но Лорейн сказала, что мы должны жить дальше, что должны быть сильными ради тебя. К тому же нам в затылок по-прежнему дышал этот ростовщик. Лорейн сказала ему, что получит какие-то деньги, когда ты продашь сюжет своей истории, но ты продолжала сдерживать ее. Она из кожи лезла, чтобы поддержать интерес прессы к этому делу.

В памяти у меня всплыли все те случаи, когда репортеры, казалось, точно знали, где меня искать, и с самого начала располагали детальной информацией.

— Все деньги, которые они нам давали, шли на погашение долга. Но месяц назад этот человек сказал, что мы должны вернуть всю сумму полностью, иначе он возьмется за нас всерьез.

— Минутку! А тот мужчина, который набросился на меня на улице? Это был ростовщик или Дуайт?

Уэйн опустил глаза.

— Вы что, наняли кого-то, чтобы похитить меня еще раз?

— Нет. — Голос его был таким тихим, что я едва слышала, что он говорит. — Это был я.