Татьяна Вагнер - Полигон

Теперь я сижу здесь, в его кресле, и пытаюсь понять, во что же играет ОН?

Скрипнула боковая дверь, я вместе с креслом повернулась на звук и обеими руками вцепилась в меч.

В дверях стоял Господин Ведущий – снежинки еще не успели растаять на плечах его безупречно сшитого пальто, серебрились, как седые пряди у него на висках. Он был великолепен. Мне оставалось только пожалеть, что камеры отключены.

– Анна?

Господин Ведущий улыбнулся так, как будто мечтал о нашей встрече много дней.

– Ты вернулась, чтобы победить?

Он снял кожаные перчатки, потер ладони, чтобы согреть, потом протянул руку мне в знак приветствия. Я совершенно растерялась – не знаю, что мне делать! Выскользнула из его кресла, даже забыла задвинуть приоткрытый ящик и отскочила на другою половину студии, подальше от его холеных пальцев. Наверное, я кажусь ему абсолютной дурой.

– Я всегда знаю, кто станет главным героем на Игре, и еще ни разу не ошибся, – продолжал Господин Ведущий. – Есть люди, которые готовы биться до последнего, они не умеют иначе. Они обречены стать героями!

– Но ваши герои не превращаются в победителей, они умирают…

– Такова суть любого зрелища – люди помнят не победителей, а героев. Победители слишком скучные – это те, кто соблюдает правила.

– Или те, кому подсуживают?

Он коротко и сухо рассмеялся:

– Да, Анна, иногда приходится идти на ком-промиссы, если хочешь добиться своей цели. Чего ты хочешь добиться своим мечом? Всякому оружию нужна достойная цель – одни хотят выжить, другие – победить, третьи – управлять миром…

Каждая фраза Господина Ведущего достойна места на первых полосах газет, а каждый его жест – большого экрана. Я уже готова забыть, что пришла поквитаться с ним за этот марафон на выживание, и просто хмуро разглядываю свой клинок.

– Зачем она вообще нужна, эта Игра? – Нет, не так, неправильно! Я должна задать ему совсем другой вопрос, пока еще в силах: – Зачем ВАМ нужна Игра?

Он повесил пальто на спинку кресла, бросил взгляд на приоткрытый ящик и эффектно поднял бровь:

– Ты толковая девушка, Анна! Слишком разумная для хорошего бойца… – Он пристально посмотрел на меня. – Значит, это ты забралась в шахту? Что ты там нашла?

Надо вырваться из оцепенения, которое наводит взгляд Господина Ведущего.

– То же, что и вы! – резко ответила я. – Точно такие же куски земли и камни!

– И все?

Ведущий заглянул в ящик, проверил его содержимое, выдвинул соседний, поднял глаза на меня и строго прищурился:

– Не обманывай меня, Анна! Ты нашла стоянку геологов, ты нашла карту! – Я едва не вскрикнула от неожиданности. Строго говоря, карту нашла не я, а Никита. Но откуда Господин Ведущий вообще знает про карту?

– Лучше отдай карту мне! – убаюкивал меня голос Господина Ведущего. – Отдай ее прямо сейчас и сможешь стать победительницей…

– Карты у меня нет…

Неужели именно карту он искал, когда отправлял злобных псов на поиски заблудившихся и «выбывших» ребят? А может, он выбрал место для Полигона на неуютном северном Острове только затем, чтобы иметь возможность пошарить в заброшенной шахте, ледяных пещерах и найти карту? Я лихорадочно пыталась сообразить, что за секрет спрятался в пометках на старом, пожелтевшем листке.

– Ты успела больше, чем я думал! Впрочем, это уже не имеет значения… – Он грустно улыбнулся. – Найти ключ, чтобы распоряжаться всем миром, – достойная цель, самая лучшая. Мы с тобой очень похожи, Анна! Слишком похожи, дитя, поэтому сегодня Игра останется без героя…

Он медленно поднял руку – в ней зажат пистолет.

Я стою в самой темной части студии, и Господину Ведущему приходится близоруко сощуриться, чтобы прицелиться. Мне хватило этой секундной заминки, я бросилась вперед, распрямилась, как вырвавшаяся на свободу пружина; и быстрее, чем он нажал на курок, ударила тяжелым носком ботинка по предплечью. Пистолет упал, с грохотом покатился по полу, ногой я оттолкнула его подальше. Мы опять стоим друг перед другом, медленно извлекаю из ножен меч, ледяная сталь просыпается, предчувствуя близкую битву. Сейчас соберусь с духом и снесу ему голову!

В этот момент Господин Ведущий поморщился от боли, потер ушибленную руку, облокотился на пульт и с укоризной заметил:

– Остановись, Аня! Оглянись, и ты увидишь – мои герои умеют жить вечно…

Сейчас я знаю, что нельзя было его слушать, что нельзя останавливаться, когда в твоих руках обнаженное оружие! Но тогда я была моложе на целый год, я была совсем другой. Словом, я оглянулась и увидела… Юльку!