Татьяна Вагнер - Полигон

Я лихо взобралась на очередную снежную высоту и оглянулась назад. Уже готова была обернуться и протянуть Алексу руку и помочь залезть сюда, когда заметила на склоне синюю палатку. Сверху ее забросали снегом, чтобы замаскировать.

Осторожно!

Завожу руку за спину и опускаю большой палец, энергично тычу им вниз. Надеюсь, Лысый сообразит: надо падать в снег, его не должны увидеть, даже если я засветилась. Оглядываюсь, чтобы убедиться – напарник понял меня правильно, как по ногам хлестнуло жгучей болью, я вскрикнула, упала и покатилась вниз…

Я инстинктивно выбросила руки вперед, чтобы смягчить удар, мой меч – плохо закрепленный импровизированной перевязью из ремня – свалился с плеча и улетел на другой конец ледяной площадки, куда я приземлилась. Перед глазами кружит снежная пыль, я пытаюсь дотянуться до своего оружия носком ботинка и подтянуть к себе, но ничего не получается!

Меня опередили – нагловатый юноша в синей куртке успел поднять меч первым, оглядел и бросил девчонке. Несокрушимая команда первого сектора, в составе четырех человек, выстроилась около меня полукругом.

– Отойди и поправь камеру, чтобы нас было лучше видно! – командует девушке тот, что повыше. В руках у него длинный кожаный хлыст. Теперь ясно, чем меня сбили с ног. Поднимаю глаза на них – так, автоматов не видно, значит, патроны уже закончились.

Зато есть пистолет.

Высокий распахивает куртку, выхватывает пистолет из-за пояса и поправляет волосы, перед тем как посмотреть в камеру.

– Как видите, это был оправданный риск. Рано или поздно игроки, не успевшие столкнуться с нами, соберутся рядом с Центром Управления. – Он делает эффектный жест, указывает в сторону серого пакгауза, маячащего в отдалении за снежными сугробами. – Здесь они станут нашими жертвами…

Ему действительно удалось удивить меня этой глупостью – вынул оружие, так стреляй. Чем дольше будешь ждать и красоваться, тем больше неприятностей огребешь.

Он наводит на меня пистолет, командует:

– Вставай!

Они все еще улыбаются, наслаждаются триумфом – все сделали правильно, как учили. Выработали стратегию и придерживались ее. Каждое движение у них красивое и отточенное, они не забывают улыбаться в камеру и четко произносить каждое слово. Этим ребятам важно сохранить хорошее впечатление, им до победы рукой подать.

А я вроде зомби, меня наверняка включили в число «выбывших», значит, я могу забыть о правилах и просто делать то, что умею – драться.

Никогда, ни в какой школе боевых искусств не научат драться так, как дерутся на улице. Бить насмерть и не думать, что будет дальше.

Я начинаю подниматься. Очень, очень медленно – лицо опущено вниз, капюшон надвинут до самых бровей, сутулюсь, втягиваю голову в плечи, чтобы было очевидно, как сильно я боюсь. Теперь делаю маленький, едва заметный шажок в сторону высокого: кто любит командовать, редко бывает сильным бойцом, он ждет защиты от своих верных солдатиков. Расстояние между нами сокращается…

Для атаки не нужно много времени – я не буду замахиваться, описывая в воздухе эффектную дугу ногой, как бойцы в старомодных корейских фильмах. Резко подтягиваю свое колено вверх и бью им длинного. Он перегибается пополам: вот, не надо было расстегивать куртку – она бы защитила ребра.

Теперь кулаком в нос: удар навынос, кажется, мой кулак пролетел через голову насквозь, но на самом деле я просто разбила костяшки пальцев о его тупую голову. Мой противник хватается за нос и заваливается назад – придаю ему ускорение еще одним ударом ноги и успеваю выхватить у него пистолет, делаю шаг назад – теперь я могу видеть всю их компанию сразу, никто не ударит меня в спину.

Навожу пистолет на второго парня, щелчок – он пытается шарахнуться в сторону от линии огня, орет:

– Сука, откуда ты взялась?

– Знаешь, ты слишком дерзкий для воспитанного мальчика! – Стреляю, но пуля зарывается в снег, потому что девушки наконец-то сообразили броситься на подмогу своим парням. Но на ледяном пятачке слишком тесно – той, которая держит мой меч, никак не выхватить его из ножен, она просто мешается под ногами.

Нагибаясь к самой земле, быстро проскальзываю под рукой у растерянной девчонки, выпрямляюсь, и пистолет утыкается в плечо моего врага. Выстрел – парень падает, хватаясь за плечо. Добивать его некогда, холод сделает это лучше, чем я. Скоро, очень скоро здесь не останется никого, кто мог бы ему помочь. Потому что я тут же выбрасываю бесполезный пистолет и вырываю свой меч из рук у девчонки, хватаю его за оба конца, как палку, обрушиваю на нее несколько крепких ударов, а потом отталкиваю как можно дальше. Она теряет равновесие, падает на острые куски льда, ладони у нее разбиты в кровь, она пятится, падает на четвереньки и ползет в сторону ледника, оставляя на снегу кровавые потеки.