Молли Катс - Никто мне не верит

— Как вы думаете, каким образом он проник сюда?

— Я согласна с Карой. Он сделал дубликат ее ключей, когда она впустила его в студию — или еще раньше воспользовался для этого моими ключами. В этом я тоже очень ему помогла. На всех моих ключах есть бирки.

Майк направился к двери:

— Похоже, он поставил своей целью разрушить вашу карьеру. Он не может быть профессионалом, работающим на телевидении?

— Думаю, я бы догадалась об этом. Хотя, может и нет. Сейчас я так многого не понимаю.

— Почему ты не рассказала об этом мне? — шумел Бубу. — Я должен был знать. Я должен был разыскать тебя.

— Это не причина! — Линн отстранила трубку от уха, но голос Бубу продолжал греметь.

— Мою сестру окунают в кровь, а я по чистой случайности не смотрю это шоу, поэтому мне приходится узнавать об этом от одного из моих кассиров…

— Это была не кровь. Краска для пометки денег.

— Он сумел достать такую вещь? Каким образом?

— Я не знаю !

— Ты должна была рассказать мне.

— Я не хотела тебя беспокоить.

— Я беспокоюсь еще больше, зная, что ты что-то скрываешь от меня. Хотел бы я знать, о чем ты еще не рассказала мне. Ты была права по поводу этого парня. Жаль, что я не послушал тебя раньше, когда я еще имел возможность придавить его.

Линн закрыла глаза, с тоской думая о том секрете, который она утаила от него: фотография, сделанная ночной камерой, слухи о которой, по-видимому, еще не начали расползаться.

Еще до выхода в эфир шоу по проблемам воспитания, Линн знала, что оно будет одним из самых сильных шоу, которые они когда-либо делали.

Каждый день, прожитый без выявления какого-нибудь ущерба, нанесенного лично ей или шоу, становился причиной, чтобы испытывать благодарность.

Когда прошли титры, публика, находящаяся в студии, приветствовала ее, встав со своих мест, громкими аплодисментами.

Деннис пожал руки Майку Делано, представителям службы социального обеспечения и двум подросткам, которые были гостями программы, когда они покидали съемочную площадку. Мэри Эли быстро обняла Линн и поспешно ушла.

В вестибюле к ней подбежала Кара:

— Я только что разговаривала с офисом Опры. Она дала согласие. Мы увидим ее по прямому включению через спутниковую связь на нашем пробном показе!

Линн закрыла глаза:

— Слава Богу. Я боялась, что она откажет нам.

В шесть часов приехала Бернадин с шампанским, и они собрались в офисе Денниса, чтобы отметить успех.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Бернадин у Линн.

— Великолепно, — солгала Линн. Радость от полученной новости быстро испарилась, отодвинутая на задний план ее страхами.

Она старалась сохранять мужество, думая только о том, как ей повезло. Она была сильной, известной личностью; ее преследователь был далеко отсюда, не мучил ее физически, в отличие от тех несчастных женщин, которым приходилось видеть своих мучителей каждый день, чувствовать присутствие своего злого гения за каждым своим движением.

Но надолго ли хватит ее мужества?

Не успела она закончить проведение хорошего шоу, как все вопросы снова вернулись к ней.

Что сделает ей Грег в период между сегодняшним днем и записью пробного показа? Воспользуется ли он своими обычными трюками, которые сводят ее с ума? Изобретет что-нибудь новое и еще более мерзкое? Попробует ли он испортить еще какое-нибудь шоу, и не решит ли Деннис отменить запись пробного показа из-за возможного провала?

Каковы шансы на то, что полиция сумеет отыскать Грега? Остановится ли он, если они сделают это?

Сможет ли она сделать так, чтобы на КТВ не узнали обо всем этом?

— Ты не пьешь свое шампанское, — тихо сказала Бернадин.

Линн отпила немного из бокала, попыталась улыбнуться, надеясь, что это у нее получилось, но Бернадин сказала:

— С тобой все в порядке? Нет, вижу, что это не так.

— Я… немного подавлена.

Не повышая голоса, Бернадин спросила:

— Это из-за того человека, который преследует тебя? Деннис мне кое-что рассказал.

Линн посмотрела на эту дружелюбную элегантную женщину, которая совсем не соответствовала привычным представлениям о том, какой должна быть жена начальника. Ее глаза со светлыми ресницами смотрели на нее с сочувствием и пониманием. Казалось, Бернадин хочет переложить на свои плечи часть гнетущего ее груза.

— Это чертовски тяжело, — сказала Линн. Она почувствовала острую боль в глазах. Дальше она продолжать не могла.