Молли Катс - Никто мне не верит

— Но она тебе понравилась?

— Я еще не пользовалась ей. Я проводила на студии по тридцать часов в день. Но итальянские жареные кофейные зерна пахнут великолепно.

Линн затаила дыхания, надеясь, что он не станет говорить о каталоге. Но он только взял ее руку и нежно поцеловал ее, и она расслабилась.

Возможно, он почувствовал ее неприязнь к этому вопросу и понял, что тему нижнего белья лучше не продолжать.

Она только что откусила пирожное, когда Грег произнес так тихо, что могла слышать только Линн:

— У меня есть для тебя подарок.

— Опять подарок? — спросила она, не подумав, и смутилась от своей бестактности. — Извини. Я хотела сказать, что ты очень щедр. Меня это немного смущает.

— Пойдем со мной. — Он поднялся.

— Куда? — Она откусила еще.

Грег наклонился и забрал у нее пирожное. Он положил его на стол, так, чтобы она не могла его достать. Не отвечая, он взял ее за руку, поднял с места и повел из комнаты.

Он привел ее к ванной для гостей. Из нее как раз выходила одна из приглашенных дам, высокая блондинка, похожая на манекенщицу. Она с восхищением осмотрела Грега, подмигнула Линн и усмехнулась, когда они вошли вместе в ванную. Грег усмехнулся ей в ответ и захлопнул дверь.

Линн подавила в себе желание немедленно открыть ее.

— Зачем мы сюда пришли?

— Увидишь.

Он засунул руку себе под свитер и достал маленькую коробочку, обернутую тканью цвета лаванды.

— Вот.

— Что это?

Он поцеловал ее в шею:

— Открой и посмотри.

Ее кожа затрепетала от прикосновения теплых губ Грега, она сняла обертку и открыла коробочку. В ней лежало нечто из черного материала, плотно свернутое.

Грег взял это и развернул. Он держал в руках ее подарок: колготки без ластовицы.

Ей показалось, что ее сейчас вытошнит.

Прежде чем она успела что-то произнести, Грег сказал:

— Надень их прямо сейчас.

Она замотала головой.

— Линн.

— Нет!

Он пристально посмотрел на нее. Он выглядел удивленным.

— Я подумал, что это будет здорово. Я думал, что это поможет. Когда мы в последний раз были вместе, ты не возбуждалась. Это обеспокоило меня.

Она все еще отрицательно качала головой, но Грег продолжал:

— Пожалуйста, Линн, надень их. Я возьму тебя прямо здесь. Разве это будет не восхитительно?

Она схватилась за дверную защелку. Грег посмотрел на ее руку, затем снова на ее лицо.

— Я должен через час уехать, я не могу остаться даже на ночь. Это единственное время, когда мы можем быть вместе. Учти это.

Линн рывком открыла дверь и выбежала из ванной.

— Извини, — сказала Линн, прижав телефонную трубку к уху, — мне действительно очень жаль.

— Но что случилось? Казалось, что вы с Грегом прекрасно проводите время. И вдруг ни с того, ни с сего ты убегаешь отсюда.

— Я знаю. Я чувствую себя ужасно неловко. Оставила его вам… бросила Кару… — Линн лежала дома на диване и пыталась растереть шею, чтобы хоть немного снять напряжение, возникшее в ней. — Вечеринка уже закончилась? Все уже уехали?

— Последний гость уехал незадолго до твоего звонка. Энн Боден. Высокая блондинка в оливковом жакете. Она, кстати, спрашивала меня про Грега. Я сказала ей, что он занят. Она видела, как вы с Грегом вместе входили в ванную.

Линн не хотелось ничего рассказывать Мэри. Она сама еще толком ни в чем не разобралась, а уж тем более объяснить что-то постороннему человека она не могла. Особенно человеку, для которого подобные разговоры являются профессией. Она позвонила только для того, чтобы извиниться за свое стремительное исчезновение. Больше не хотелось ни о чем сейчас говорить.

Но она была так несчастна. Ее квартира, где совсем еще недавно она была не одна, угнетала ее. В который уже раз она убеждалась в том, что проблема соединения с другим человеком, столь легко разрешимая для других, ее ставит в тупик.

— В любом случае, — продолжала Мэри, чувствуя, что ответа от Линн ей не дождаться, — ты никого мне не оставляла. Грег долго не задерживался. Они уехали вместе с Карой на такси.

Шея у Линн болела сильнее, чем обычно. Она попыталась растереть ее еще немного.

— Что он сказал, когда я уехала?

— Совсем немного. Он был расстроен. Он сказал, что чем-то тебя обидел, но сам толком не понимает чем. Он сказал, что ему невыносима мысль, что он уезжает, не помирившись с тобой, но он должен быть в Лос-Анджелесе. Он поблагодарил нас за чудесный вечер.

Линн молчала.

— Итак? — спросила Мэри, побуждая ее к разговору. — Ты не хочешь поговорить?