Молли Катс - Никто мне не верит

Но, помимо этого, КТВ была преуспевающей, нацеленной на выгоду корпорацией, которая привыкла отбирать лучших носителей телевизионных талантов. У них не было необходимости работать с кем-либо, кто не был чистым и совершенным.

Они также были людьми. А людям свойственно желание знать, что их капиталовложение сохраняется в порядке и неприкосновенности.

— Еще три дня, — сказала Вики.

Линн крепко сжала руки и ответила:

— Я не могу ждать!

Февраль 11, 1993

У меня была уверенность, что Линн будет совершенно особым случаем. Что она будет наиболее желанным завоеванием.

Некоторые их тех, кто был раньше, выглядели лучше, были моложе и свежее. Но никто не был так могуществен, так восхитителен, как она.

А теперь она стала нервной. Она не знает, что ей ждать.

Мне нравится, как она трясется.

Общенациональное уважение? Общенациональная популярность?

Увидим.

Тринадцатого февраля Линн, Кара и Деннис в сопровождении Бернарда Стрикера из «Службы охраны Стрикера» знакомились с системой охраны студии «Ревер». Стрикер был высоким и худым мужчиной с нежным голосом.

— Вот здесь — единственный вход для публики, — сказал Стрикер. — Здесь будут стоять два моих самых опытных сотрудника, когда ваши люди будут рассаживать зрителей по местам. Несомненно, у них будет портрет объекта. Никакой другой вход в здание не будет открыт.

Он провел их в аппаратную и на съемочную площадку. Везде находились охранники.

— Вам хорошо объяснили все коды безопасности? Организация связи с теми гостями, кто свяжется с нами через спутник, дополнительные источники энергии, все пароли?

— Да, — сказал Деннис. — Но я все-таки хочу, чтобы охранники находились здесь все время.

— Мои люди круглосуточно сменяют друг друга. Я также назначил трех человек охранять вас троих, с десяти вечера до окончания записи завтра.

— Мой начальник выделил человека для вашей охраны, — сказал Майк Линн. — С сегодняшнего вечера до окончания записи.

Линн ответила на звонок в приемной, где она просматривала факс от Вики Белински с перечислением заинтересованных станций.

— Но у меня уже есть охрана. Люди Стрикера прикреплены ко всем нам.

— Я хочу, чтобы с вами был настоящий полицейский.

— Хорошо, — сказала Линн. — Спасибо. — Ей хотелось, чтобы они оба были с ней, а еще несколько человек следовали бы за ней повсюду на вертолете. Она никогда не чувствовала себя в полной безопасности.

— Собираетесь спать? — спросил охранник Линн. Его звали Норман Ли, и он был широкоплечим, одетым в форму полицейским с короткими светлыми волосами. Он сидел на ее диване и читал «Глоб». Перед ним на стеклянном столике лежал толстый сэндвич и стояла банка кока-колы.

Она слегка улыбнулась:

— Хочу попробовать.

— И то хорошо.

Линн помылась и надела ночную рубашку. К счастью, сегодня вечером головной боли у нее не было. Такой боли, что ей пришлось бы принимать таблетки; о тиленоле с кодеином, который она позволяла себе, когда боль становилась невыносимой, не могло быть и речи, когда она собиралась через несколько часов выйти в эфир.

Она легла в постель и почитала статью, которую ей дала Мэри, под названием «Родители, страдающие нарциссизмом, и сексуальные нарушения у ребенка женского пола». Она решила для себя, что она или уснет, или узнает что-нибудь интересное, и ей удалось и то, и другое. Она спала, пока в шесть сорок не зазвонил будильник.

Она съела грейпфрут и дала один офицеру Ли. Она выпила чашку кофе, налила еще одну и взяла ее с собой в душ.

Она удивлялась тому, что смогла поспать. Ее тревога словно покрылась патиной спокойствия. Слава Богу, должно быть, наружу вырвалась та часть ее личности, которая была связана только с программой. Мысленно она уже взяла в руки микрофон, а ее мозг и рот были нацелены только на работу.

Это Грег украсть у нее не мог. Она была готова.

Она настраивалась на проведение шоу. Ее глаза, уши, руки и мозг готовились вытянуть самое лучшее из зрителей, гостей и нее самой.

Она отпила кофе и направила струю горячей воды себе на спину.

Она уже настроилась на частоту тех, кто должен был сегодня прийти на шоу, а они уже были настроены на ее частоту.

Офицер Ли вымыл свою тарелку и чашку. Кофейник был пуст, и он вымыл и его, а затем протер стол.

Зазвонил телефон.

— Квартира Марчетт, говорит Ли.

— Норман? Это Майк Делано. Ты мне срочно нужен на студии «Ревер». Феллман уже едет, чтобы подменить тебя.