Петр Владимирский - Грязные деньги

— Отвечаю по порядку. Тимур Акимов — человек, преданный Чернобаеву, кроме того, он, как многие восточные люди, не в меру горяч. Такие люди часто действуют, подчиняясь звериному чутью.

— Поэтому ты его словно зверя — огнем, фокус с зажигалкой?

— Угадала. Никакие «гуманитарные» меры на него бы не подействовали, а он мне мешал своей непредсказуемостью. Я сделала так, что ему привиделся столб огня, показалось, что от зажигалки целый факел образовался.

— Он после этого сел подальше. Так поступает напуганный огнем зверь. А дальше? Страх? Температура? Болезнь?

— Нет, Дашуня, дальше уже не я. Дальше он сам себя. Ты правильно говоришь — страх. От этого страха он и вспотел весь, потом поднялось давление. Ему ведь очень страшно стало, жутко. А выйти, выбежать не посмел, уж очень предан хозяину. Остался сидеть, хотя чувствовал себя все хуже. Что касается болезни, то нет у него никакого гипертонического криза. Симптомы — да, были. Но с давлением все в порядке.

— Значит, врач «скорой» под твою диктовку диагноз поставил?

— Почти. Просто состояние охранника очень смахивало именно на это состояние.

— Ладно, а почему ты сказала «хорошо», узнав, в какую больницу его отвезут?

— Потому что у меня там сокурсник завотделением работает. На следующий день, значит, быстро выпишет мнимого больного домой. Не станут его обследовать, не будет сдавать кровь, мочу. Он же здоров. Отоспится и будет снова, как пес, поноску хозяину носить.

— А система «Умный дом», тут ты меня вообще сразила, Шерлок Холмс с его дедуктивным методом просто отдыхает. Это тебе не по грязи узнавать, кто откуда приехал. Но, Веруня, скажи честно, я до сегодняшнего дня не замечала в тебе никаких признаков компьютерной гениальности. С чего вдруг?

— Это только лишний раз доказывает, что Пушкин гений.

— Пушкин? При чем здесь Пушкин?

— А при том, что он сказал: «Мы все ленивы и нелюбопытны». И это правда. Я тоже ленива и нелюбопытна. В мирной жизни.

Но в жизни экстремальной, когда нужно помогать тому, кто попал в передрягу, я становлюсь жутко любопытной.

— И как помогло нам твое любопытство?

— Ты ведь знаешь, что я от природы лишена всякой технической смекалки. Но у меня, как я уже говорила, есть знакомые компьютерщики. Посмотрев у Чернобаевых их систему, я со знакомым посоветовалась, мы вместе подумали и придумали. Выводы ты слышала, насчет того, что файл отчета я записала на флешку, — это чистый блеф. Я не умею этого делать, ты же знаешь, что техника и я — две вещи несовместные. Но я была уверена, что этот файл не понадобится.

Некоторое время все обдумывали услышанное. Даше не очень понравилось слово «блеф», но в итоге ведь все кончилось хорошо…

— У меня в доме тоже стоит такая система, это очень удобно, — высказался американец. — И ваши аргументы весьма толковые…

— А дальше? — спросил Андрей. — Как этому Чернобаеву удалось уговорить тебя работать на него?

— Нам нужно было достраивать этот дом. Денег не хватало. Ты пропадал в своей ветклинике, пытаясь заработать. Он предложил хороший гонорар, вот я и решила разобраться с тем, что там у него на стройке не ладится с чертовщиной, почему разбегаются люди, а новые боятся работать. — Лученко поднялась и прошлась, разминая затекшие ноги. — Да, виновата, денег захотелось. Но я же не знала…

— Мне тоже очень интересно про стройку, — сказал Осокоров. — Я читал, там даже гроб летал! Все по Гоголю.

— Многое, но не все, — ответила Вера. — А вообще-то ничего хорошего. Все началось со смерти…

Все началось еще раньше — с того момента, как вместо сквера на углу напротив театра появился окруженный забором котлован. Там бурили скважины, рыли, долбили. Земля содрогалась. Протесты жителей соседних домов ничего не изменили. Концерты напротив строительства ничьего внимания не привлекли. Вся эта суета давно стала привычной чертой города: кто-то землю покупает или вначале захватывает, а уж потом… Одни строят, другие протестуют. Однако возмущение молодых артистов театра достигло предела, когда на фасаде их родного здания появилась трещина. Но что они могли поделать, когда даже прокуратура со своими запретами оказалась бессильна?

И тут молодой, здоровый и сильный человек, рабочий, упал с высоты вместе с подъемником и погиб. Об этом, как водится, написали в Интернете и газетах. Молодые артисты, конечно, не знали, но догадывались о причине смерти, банальной и повсеместной: разгильдяйство, несоблюдение техники безопасности. Лученко потом по неким своим милицейским каналам, о которых она говорить не будет, разыскала экспертов. Тех, что увезли со стройки отрезок троса подъемника, как и положено в таких случаях. Трос был цел, никто его не подпиливал, а был он просто плохо закреплен на одном конце. Не докрутили гайки, не проследили, не проверяли. Отсюда трагедия.