Эд Горман - Бегущие во мраке

– Ну, ты меня немного успокоила, – сказал Шоу. – Ой, погоди минутку.

Она услышала, как он прикрыл микрофон рукой. Через несколько секунд, Майкл сказал:

– Мне нужно идти. Один из детективов говорит, что они нашли женщину, которая видела человека, выходившего из мотеля рано утром. Говорит, что сможет его опознать.

– Конечно, беги. С нетерпением буду ждать сегодняшней встречи.

– Как же я тебя люблю!

Через двадцать минут – Джессика как раз просматривала дело о мошенничестве – в ее дверь вежливо, но настойчиво постучали.

– Да?

Вошла Саманта. Вид у нее был явно расстроенный.

– Знаю, что ты занята, но я решила, что тебе следует узнать кое-что о Томе.

– Каллигане?

Саманта кивнула:

– Он пропал.

– Разве у него под дверью не должен был сидеть офицер полиции?

– Он и сидел. Но Том сказал, что хочет в туалет. Объяснил, что это в холле и что он скоро вернется. Офицер все равно пошел с ним. Ждал его снаружи. Но Том так и не вышел. Тогда он сам зашел внутрь, но там никого не было.

«Этого нам еще не хватало, – подумала Джессика: «Тайна закрытой комнаты». В роли закрытой комнаты мужской туалет окружной прокуратуры».

Она вышла из кабинета вслед за Самантой и присоединилась к всеобщим поискам.

Три года назад…

Мысль сходить на исповедь пришла ей в голову, когда она спускалась на лифте. Нужно было что-то предпринять. Она не могла смириться с тем, что произошло на тридцать восьмом этаже. Никак не могла.

Вышла на шестом и попала в холодный темный цементный гроб гаража. Старалась не думать о том, сколько женщин подвергались нападениям в подобных местах. Но все, конечно, обошлось.

Она отыскала свой старенький «БМВ». Вставила ключ в замок зажигания – мотор с готовностью заурчал. Выехала из гаража.

Дорожная развязка сегодня выглядела как-то зловеще. Из-за сильного снегопада многие уехали домой пораньше, и теперь здесь почти не встречались машины. Как будто была объявлена экстренная эвакуация. Все это напомнило фильмы-антиутопии, которые она смотрела в детстве: заброшенные города, оставленные людьми после ядерной войны, чудовищные мутанты рыскают по пустынным улицам.…

Может быть, сегодня она забеременела. А может, заразилась чем-нибудь мерзким… Боже! Как она раньше об этом не подумала? Что, если Дэн бисексуал? Она ничего толком о нем не знала, кроме того, что он новый бухгалтер в рекламном агентстве. Такой симпатичный, накачанный.

«СПИД!» – пронеслось у нее в голове.

Остановившись на светофоре и глядя на снегоочистительные машины в соседнем ряду, которые устрашающе надвигались на нее, словно гигантские насекомые, она открыла бардачок и достала оттуда резервную пачку «Уинстона». Официально она бросила курить год назад, но время от времени все же срывалась.

Сигарета успокоила ее, и тогда она снова подумала о том, чтобы сходить на исповедь. Да, отличная идея! Она не посещала службу, не говоря уже об исповеди, вот уже несколько лет. Сейчас самый подходящий момент, чтобы исправиться, – побывать на исповеди, прежде чем вернуться домой к Бобу и девочкам.

Может быть, произнося всем известные слова, она сможет избавиться не только от чувства вины, но и от воспоминания.… о том, как Дон задрал ей юбку, прижал к стене, раздвинул горячей опытной рукой ее ноги… Наверное, он приятно удивился, обнаружив, что в тот день она не надела трусики…

Поначалу ей показалось, что старая каменная церковь закрыта, но потом она заметила тусклое мерцание свечей в разноцветных витражах. Она припарковала машину и вошла внутрь.

Интерьер производил величественное впечатление. Целый мини-собор, построенный в двадцатые годы, когда Чикаго был оплотом католицизма на Среднем Западе. В высоких сводах потолка залегли тени, помещение освещалось только свечами – красными, зелеными, желтыми, синими. Алтарь оказался пуст. Печальный лик Христа под терновым венцом был обращен вниз, к алтарю, словно его вид вызывал сожаление у Спасителя. В воздухе стоял терпкий запах ладана.

Снова она почувствовала себя одинокой, словно люди покинули этот мир. Похоже, в церкви кроме нее ни души.

Сначала она посмотрела направо. Над дверью в исповедальню свет не горел, значит, священник не был готов выслушивать исповеди. Зато неяркий янтарный огонек горел над исповедальней слева от нее.

Даже в такой поздний час священник все же ждал заблудшие души. Стуча каблучками по каменному полу, она заспешила к исповедальне и вошла внутрь.